– На постолах шпор не бывает. Это был след турка. И еще я заметил след турецкой подковы. Вы-то, должно быть, знаете, какая турецкая подкова.

– А почему ты сразу не сказал?

– Хотел сказать, да передумал. Кто знает, куда их турки утащили! А вся деревня бросилась бы на поиски. Толк-то какой от этого? Турок много, и все вооружены.

Священник шагал взад и вперед с застывшим взглядом. Вдруг он подошел к дверям, хотел было взяться за ручку, но остановился и вернулся к паломнику:

– Что же нам делать теперь?

Паломник пожал плечами:

– Делайте то же, что и я, – молчите.

– Ужасно! Ужасно!

– Сейчас по всем дорогам бродят турки. Куда они повернули? На восток, на запад? Все это окончилось бы только стычкой, и наши люди погибли бы.

– Уж лучше б и дети погибли! – сказал священник, горестно покачав головой.

– Бог их знает, куда их успели завезти, когда мы пустились на розыски.

Удрученный священник долго стоял на террасе. Уже и небо заалело на востоке, занималась заря.

– Люди! Люди! Приехали!

Священник прислушался. Что это?

Он сразу признал голос ночного сторожа и услышал топот его ног.

– Приехали? Кто приехал?

Топот приближался. Забарабанили в ворота:

– Впустите! Откройте! Ребята приехали!

Священник кинулся в дом.

– Петер, Бог есть! Вставай, потому что Бог есть!

Мальчик и девочка ждали у ворот. Сонные и бледные, сидели они на сером коне.

Вся деревня собралась во дворе. Некоторые женщины накинули на себя только юбки; мужчины сбежались на крик, не успев надеть шапки. Гергё передавали из рук в руки, Вицушку совсем зацеловали.

– А откуда взялся этот красивый турецкий конь?

– Это я привел его, – ответил Гергё, вздернув плечами.

– С нынешнего дня Гергё – мой сын! – торжественно произнес Цецеи, положив руку на голову мальчика.

Мать Гергё, босая, в одной нижней юбке, упала в ноги Цецеи.

Добо удивленными глазами смотрел на крестьянского парнишку, который увел от турок коня.

– Отец, – обратился он к Цецеи, – отдайте мальчика мне. Я увезу его к нам, в Верхнюю Венгрию, и воспитаю из него витязя. – Он поднял на руки Гергё. – Сынок, хочешь стать витязем?

– Хочу! – Мальчик улыбнулся, глаза его засверкали.

– Конь у тебя уже есть, от турок мы еще и саблю раздобудем.

– А разве эта лошадь моя?

Солдаты Добо гоняли коня по двору и расхваливали его на все лады.

– Конечно, твоя! Ты же с бою взял ее.

– Твоя! – подтвердил и Цецеи. – Седло и уздечка тоже твои.

– Тогда и деньги наши! – похвалился мальчик.

– Какие деньги?

– А которые в седле.

С коня сняли красивое седло с высокой лукой, обтянутой бархатом. Потрясли его – звенит. Нашли тайничок в луке, и оттуда посыпался золотой дождь.

– Ах, собаки его ешь! – с удивлением восклицал Цецеи. – Где уж мне теперь брать тебя в сыновья, лучше ты меня возьми в отцы… Мамаша, собирай деньги! – крикнул он матери мальчика.

От падающих на землю монет у крестьянки даже в глазах помутилось. Бедняжке казалось, что ей снится сон.

– Это мое? – спросила она, запинаясь и глядя то на Цецеи, то на Добо, то на священника. – Это мое?

– Твое! – кивнул священник. – Господь дал твоему сыну.

Женщина хотела схватиться за фартук, да его не оказалось на ней. Кто-то дал ей свою шапку, и крестьянка дрожащими руками принялась собирать в нее золото.

Сын посмотрел на мать и вдруг сказал:

– Вы, матушка, хорошенько спрячьте, а то завтра они придут.

– Кто придет?

– Турки.

– Турки?

Мальчик кивнул в ответ:

– Я слышал, как турок сказал палачу.

– Палачу?

– Да, цыганскому палачу.

– Сказал, что они придут сюда?

– Да. И отберут сокровища нашего барина. – И он указал на Цецеи.

– Мои сокровища? – Цецеи даже опешил.

Ребенок заморгал глазами.