Наконец, мы добрались до конца коридора, вылезли по лестнице. Дверь рубки распахнута. Туда набились все. Сгрудились вокруг экрана, свисавшего с потолка. Внешние камеры передали изображение. Поначалу я не заметил ничего пугающего. На небольшом мониторе безобидная тёмная клякса заслонила часть металлических конструкций. Но тут перед глазами промелькнула вся станция, её невероятные размеры. Один только центральный ствол высотой с небоскрёб. И страх присутствующих начал передаваться мне.

Хрупкую фигурку рыжеволосой девушки сотрясала крупная дрожь. Она, словно в молитве, сложила перед собой руки, прижала к телу, а Туровский заботливо приобнял её. Григорьева, тяжело опершись на стол, вперилась невидящим взором в экран, и пальцы заметно подрагивали. Лицо Павлова, того парня, что был так недоверчив, приобрело абсолютно белый цвет, зубы постукивали друг об друга. Будто ледяная змейка пробежала у меня по позвоночнику, когда я смог осознать размеры этой твари.

За пределами станции живая тьма сложилась в очертания исполинского спрута. Странно, что на монстра не действовала невесомость. Он будто прилип магнитом к поверхности. Резво перебирался то вверх, то вниз. Перепрыгивал с одного уступа на другой, от чего вся станция ходила ходуном. Щупальца сжимали металлические балки, беззвучно ломая их, как щепки. И вся масса клубилась, менялась, пробегали волны, расходились в глубокую воронку, вылезал большой продолговатый глаз, исчезал, растворялся в общей массе и возникал где-то вверху. Порой возникало несколько глаз, вверху, сбоку, и все они вращались и смотрели в разные стороны.

– Да твою ж мать! – Туровский, кажется, единственный, кто не потерял самообладания. – Откуда эта тварь вылезла?! Как нам до неё добраться?! Эх, если бы не разбился наш челнок! Невезуха!

Челнок? Что это такое, я не смог сразу понять. Пришлось обратиться к базе данных. Пара мгновений показались вечностью. Проявилось изображение, побежали колонки цифр технических характеристик. Обычный космолёт. Они называют челноком то, что мы называем спейсфайтером. И тут меня осенило.

– У меня есть челнок. Я на нём сюда прилетел.

– И где он? – Туровский обернулся ко мне, в глазах вспыхнул живейший интерес. – Оружие там есть у тебя?

– Конечно. Квантовая пушка, лазерная, дезинтегратор. Это же боевой челнок. Я оставил его у входа в технический туннель. Посадил на площадку. Но добираться туда…

– Не надо долго добираться, – оборвал меня Туровский. – Толя, покажи Эдгару короткий путь. Давайте, ребята. На вас вся надежда. Иначе эта гадина разнесёт станцию в щепки. Толян! Скафандр надень. И будьте осторожны! Вернитесь живыми!

Яркий диск звезды, название которой я не знал, плыл в пугающей бездне космоса. Но я слился в единое целое со своим летательным аппаратом, и ничего не боюсь. Никаких жутких монстров. И всегда знаю, что могу запрыгнуть в кресло пилота, развернуть перед собой панель управления. И моя «птичка» унесёт меня от любой опасности на другой конец Вселенной.

Но не сейчас. Когда передо мной вырастала громада космической станции, созданной руками разумной расы. Они так похожи на меня.

Эта мысль не давала мне покоя, мучила, изводила до изнеможения. Во Вселенной триллионы галактик, звёздных туманностей, чёрных дыр, вокруг которых в зоне обитаемости триллионы триллионов планет. И вероятность возникновения разумной жизни невероятно высока.

Но странное дело. Носясь по бесконечному космосу, я встречался не раз с разумными существами. И все они были так не похожи на нас. Цвет кожи, количество конечностей, растительность на теле – невероятное разнообразие форм, размеров. Не все прямоходящие и раздельно говорящие. Иногда они ходили на четвереньках, или ползали. Один глаз, несколько или десяток. Роднило их одной – они умели мыслить.