– О чем ты? – спросил Флорентин.

– Мне иногда кажется, что я сплю и вижу себя совершенно другим человеком. И там мне приходят такие подсказки, до которых я бы сам не дошел. И способ общения там совсем иной.

– Чудно, – заметил Паскаль. – Однако смотрите!

Вся троица замерла на месте. Они обошли очередную скалу по витиеватой горной дороге и прямо перед собой обнаружили узкий лаз, который вел внутрь горы.

– Эээй! – сложив руки рупором, крикнул туда Мартин.

«Йей-ей-ей!» – долетел ответ.

– Похоже, там глубоко, – Флорентин призадумался.

– Мы можем там затеряться не на один час, – согласился Мартин.

– Но я чую…

Флорентин не успел выразить мысль, как пара солдат показалась из-за горного кряжа и замахала им рукой.

– Осмонд велел всем возвращаться немедленно! Мы отплываем!

– Что? Почему?

– Скорее, скорее! Это приказ!

Все вернулись бегом. И правда: лодки быстро грузились и готовились выйти в море. Причина не заставила себя долго ждать: там, откуда они приплыли, с той стороны, где лежал остров, на котором погибли их товарищи – Жерар, Филипп, Рабель и другие, – оттуда на весь горизонт тянулась плотная сине-черная полоска, прорезаемая изредка ослепительно белыми судорожными нитями.

– Ого! – только и сказал Паскаль. – Такой грозы я еще не видел.

– И такого шторма тоже! – донеслось из ближайшей лодки. – Быстрее запрыгивайте. Первая лодка отплыла. А мы вас ждем! Если не успеем убраться подальше, нас на этих скалистых берегах размажет и взболтает, как яичницу в миске с гвоздями!

– Стойте, стойте! – попытался было запротестовать Мартин, но двое солдат подхватили его под руки и перенесли в лодку.

Паскаль и Флорентин запрыгнули, не дожидаясь особого приглашения. Лодка отплыла.

– Что тебя смутило так? – бросил Паскаль.

– Не знаю. Чутье другого мира. Как хотите, назовите это. Только бы это не было самой большой ошибкой!

– Что ж, скоро узнаем. В любом случае поворачивать поздно.

Лодки зашли с двух сторон галеры, солдаты быстренько взобрались по спущенным за борт канатным лестницам, хватаясь за руки товарищей. А Осмонд уже мчался на корму.

– Рулевой! Курс на север, подальше от того шторма! Гребцы, по местам! Ребята, сейчас вам, как никогда, нужно выложиться по полной, если хотим выбраться сухими из воды!

– О, – отметил Паскаль, – это занятная детская игра, я помню…

Но предаваться воспоминаниям было некогда: работа закипела, все бегали, выполняя распоряжения, гребцы неистово погружали весла в пенящуюся воду. Галера сорвалась с места и пошла в обход острова.

Остров не составило труда обойти, настолько он был непривычно мал и выделялся, точно инородное пятно на белоснежно чистом покрывале. Попутный зюйд подул как следует и наполнил паруса, разгоняя галеру так, что казалось: еще немного и она взлетит над волнующейся морской пеной.

– Каков южный ветер! Ох, каков! – кричал рулевой, когда в его спину ударял очередной порыв.

– Он будто хочет нагнать нас вместе со штормом и молниями! – переживал Бенегер.

– Выйдем и из этой передряги! – кричал Осмонд, вышагивая по палубе. – Не подведите, братцы! Скоро нас ждет укрытие от непогоды! Скоро нас ждет форт, полный друзей! Поднажмите!

Что и говорить: слова нового командующего придавали сил и энтузиазма. Дело ладилось, глаза солдат блестели от воды, пота и даже слез у самых прочувствовавших – не все ведь были закаленные в походах вояки: были тут такие же, как Мартин, для которых экспедиция стала первым испытанием, первой закалкой. И потрясений, способных исторгнуть слезы из неокрепших душ, хватало! Грозы вдалеке полыхали все чаще!

Солнце скрылось несколько часов назад, когда небо стало полотном, окрашенным в оттенки чернильной синевы. Ночь накрыла мир внезапно, схлопнулись затворы на небесных окнах. Страшный свист слышался в ветре. Гребцы выбивались из сил, матросы ежечасно бегали натягивать паруса, крепили лини. Пока одни отсыпались в трюме жалкие несколько часов, другие вкалывали хуже перегруженных вьючных ослов.