– Я тебя понял, приятель, – хмыкнул пилот. – Работаешь по делу и с юмором. Уважаю.

С этого момента Микси стал не просто пассажиром. Он начинал вмешиваться: регулировал поток охлаждения в системах, заранее сигнализировал о перегреве, иногда запускал подсветку на внешней обшивке – и всегда точно, за секунду до сбоев. Хоть Никите и приходилось всё делать по старинке, но он слышал о любви собак и людей говорили что собаки лучшие помощники, знакомясь ближе с Микси он убеждался в этом всё больше и больше.

– Он не предсказывает поломки, – удивлялся Хазарис. – Он исправляет их до того, как они случаются.

– Вот это я называю техподдержка, – усмехнулся Никита.

Теперь Буцефал летел быстрее и ровнее. Словно сам чувствовал, что в команде появился кто-то, кто знает не только законы физики, но и чуть больше.

Всё началось с того, что контейнер с "ячеистой спецобработкой" вдруг зашипел. Не взрыв, не разгерметизация – просто внутреннее движение. Будто что-то в нём зашевелилось. Никита приподнялся с кресла. Ну сколько раз он боал энергоячейки и всегда с ними проблема.

– Это была шутка про бомбу… – пробормотал он. – Шутка, Хазарис. Я же не всерьёз.

– Подтверждаю, но поведение объекта вызывает опасения. Предлагаю перейти в наблюдательный протокол.

– Перевод: следим и не трогаем, пока не загорится, – буркнул Никита.

И тут Микси встал. До этого дремавший пушистый комочек вдруг вытянулся в стойку. Его шерсть засветилась мягким внутренним сиянием, и глаза зажглись бледным серебром.

– Э-э… ты чего? – Никита наклонился, но Микси уже подошёл к контейнеру.

Он не лаял, не выл. Просто ткнулся носом в корпус – и тот… потускнел. Металл потерял цвет, матрица внешнего покрытия исчезла, словно её смыли. А под ней открылась структура – не промышленная, не синтетическая, а внутри энергоячеек была жизнь. Никита никогда не думал что доживёт до этого, он заметил что волчонок обладает способностью показывать вещи такие какие есть и вот теперь Никита увидел что внутри энергоячеек. Это что получается когда в салоне горит свет то оборудование питается чем-то живым.

Это был биоконтейнер. Внутри него, если верить вспыхнувшему на дисплее изображению, находилась не батарея, а капсула с живым веществом. Пульсирующее, светящееся ядро, похожее на сгусток живой энергии.

Никита отпрянул.

– Ты что, магическим носом рентгенишь? – обратился он к волчонку.

– Не совсем, – подал голос Хазарис. – Кажется, я начинаю… понимать его.

– Кого? Волчонка?

– Да. Он не просто реагирует. Его излучения… это форма языка. На основе резонанса и образов. Я включил модуль адаптации через синантетический синтаксис. Он сейчас говорит с нами.

– Говорит?! И что он сказал?

– Перевожу… – Хазарис замолчал на секунду. – "Это не топливо. Это ключ. Он связан с сетью. Он не должен попасть к тем, кто ждёт его на станции."

Никита побледнел.

– Ключ? Сеть? Ты уверен?

– Микси показал три образа. Один – планета с множеством огней. Второй – фигура, окружённая пустотой. Третий – сам контейнер, открытый, и свет из него идёт вверх, а не внутрь.

Микси посмотрел на Никиту. Медленно. Осмысленно. Он ткнулся носом в пульт навигации – на координаты пункта доставки – и тихо зарычал.

– Ему не нравится, куда мы едем, – тихо сказал Никита. – Что-то не так в твоём переводе их языка, то что мы едим в систему которую он показал понятно, человек встречающий нас тоже, но третий фрагмент связан с энергоячейкой , а сними всегда проблемы. То что она это живой организм я только что узнал, но ты же не думаешь что волчонок эколог, тут что-то не то что-то должно произойти в пути.