Атлас-Прайм не был красивым. Он был *необходимым*. Здесь всё служило цели – переработка, накопление, распределение, повтор. Грузы приходили и уходили. Металл, вода, газ, ткани, аппаратура, органика. Люди тоже. Некоторые жили здесь годами. Некоторые – часами. Многие – вообще только на бумаге.

Именно сюда прибыл Буцефал на утренней тяге доставляя загадочный разумный шар телепортер, когда весь транспортный узел работал на максимум. Никита пристыковался в нижнем ряду сектора 9-К – там, где не задают вопросов и не выдают каски. Только номера отсеков, инструкции, и иногда, в особенно "удачный" день – автомат с кофе капучино.

Никита встал, потянулся, зевнул и глянул в иллюминатор.

– Атлас-Прайм… старый ты ржавый муравей, – пробормотал он с улыбкой. – Опять встречаемся.

Рядом на консоли замигаал индикатор вызова: поступила новая заявка. Имя отправителя было незнакомым, но платёж – внушительным. А это значило, что день обещал быть не скучным.

Контракт принялся мгновенно – сумма мигнула зелёным, координаты подгрузились, топливо пошло в стабилизаторы. Никита удовлетворённо хрустнул пальцами, сдвинул штурвал и дал команду на запуск тяги.

Буцефал зарычал, как рассерженный зверь, и неторопливо пополз по внутреннему шлюзу Атлас-Прайма, набирая манёвр для выхода в свободный вектор. За бортом мигали сигнальные огни, а навигация мягко подсказывала – курс есть, расчёт ведётся, никаких непредвиденных…

БАХ!

Сигнал тревоги пронзил кабину. Что-то глухо стукнуло по крышке грузового отсека, и консоль пискнула – «Незарегистрированный объект на борту».

Никита, уже успевший откинуться в кресле, рявкнул:

– Хазарис, это ещё что за чёрт?!

– Зафиксировано проникновение. Масса 2 килограмма. Температура тела – тёплая. Форма —… пушистая? – замялся ИИ. – Отправляю изображение.

На экран выскочило изображение из камеры технического отсека.

По полу, как ни в чём не бывало, семенил… волчонок. Серый, лохматый, с ушами, как антенны, и глазами, будто два светлячка. Хвост вертелся, как у антенны в поиске сигнала. Он обнюхивал шланги, потом лизнул инжектор, чихнул – и из его пасти вылетела маленькая искра, как из разряда плазмы.

– Это что, собака-с плазмой внутри?! – выдохнул Никита. – Откуда он вообще?!

– Анализ… – начал Хазарис, слегка сбиваясь. – Биоструктура нестабильна. Частичная дематериализация его тела при прыжке. Он… не совсем биологический. Присутствуют метаэнергетические флуктуации. Возможно… магия.

– Магия? – Никита закатил глаза. – Прекрасно. Ещё и космический волчонок-волшебник. Чего дальше ждать? Призрачного барда и летающей кулинарной книги?

Волчонок тем временем подошёл к кабине, сел перед дверью и заскулил. Дверь сама собой с шипением открылась – и существо запрыгнуло внутрь, как будто всю жизнь это делало. Устроилось на панели, обнюхало рычаг и довольно гавкнуло. Откуда-то сверху посыпались снежинки. Да, в кабине настоящие снежинки из застывшей воды.

– Я… не думаю, что это обычный волк, – осторожно произнёс Хазарис.

– Да ты гений, Хазарис, гений. – Никита взъерошил волосы. – Ладно. Раз уж он здесь… Придётся везти. Только не давай ему к кнопке аварийного сброса. А то боюсь, унесёт нас в Хаос с фейерверком. – Никите так понравился зверёк что он решил приручить его.

Волчонок подмигнул. Но не буквально, а так что в носу у Никиты щёлкнуло статикой.

Снаружи гравитационные зажимы отпустили корпус, и Буцефал пошёл на ускорение, неся троих – пилота, ИИ и волшебного волчонка по имени, как вскоре выяснилось, Микси.

Отлично, продолжаем с волшебным волчонком и развитием дружбы между ним и Никитой: