– Полностью разобрал кварцевый регулятор. И даже током ни разу не ударился!

Сергею ничего это не говорило, но он улыбнулся.

– Ты хороший, – сказала Оза, драя котелок. – Ты добрый. Но ты – никчемный.

Сергей растерянно посмотрел на девушку, но ничего не ответил.

– С тобой дети будут ходить в самую затрапезную школу, – продолжала меж тем она, явно стараясь высказать давно наболевшее. – И их все будут обижать во дворе.

И на это Сергей не нашел что возразить.

– Ты у меня был самый никчемный муж, – как-то даже радостно продолжила Оза. – Вот после тебя были сплошные звери. Один ломал позвоночники об колено, другой мог так гаркнуть, что стекла лопались… Долго только не прожил никто.

Сергей и на это промолчал.

– Помнишь, лежал все время, в потолок только смотрел, – засмеялась она, пододвигаясь к нему поближе. Глаза ее странно заблестели. – Другие бегают, суетятся, ищут себе занятия, работу, что-то добывают для семьи. А ты вставал, только когда звали что-то делать.

Однако она повзрослела, подумал Сергей. Сколько ее не видел? Почти три года. Тогда она была маленькой злобной девочкой-волчонком. А сейчас… Видно, жизнь ее сильно потрепала за это время.

– Как ты жила? – спросил он.

– Да как все! – беспечно ответила она, пододвинувшись вплотную и прижимаясь к нему своим бедром. – Мужей штук десять было. Была и третьей женой, и сотой в гареме, и наложницей. А как иначе? Дети ведь на руках. Кто ж о них позаботится, кроме меня?

Оза аккуратно смела угли в дальний угол. На месте костра расстелила тонкую термо-прокладку. Поверх бросила расстегнутый, старый ветхий спальник.

– Здесь и будем спать, – с каким-то странным удовлетворением произнесла она.

Сергей, впрочем, и сам догадался. В бытность свою бомжом именно так и ночевали в дальних походах – спали на месте костра. Первое время было очень жарко и спали голыми. А к утру все уже были тщательно одеты и тряслись от холода.

Потом Оза, убрав щит, быстро спустилась вниз и, подсвечивая себе фонариком, принялась намазывать места вокруг ночлега противно-пахнущим мышиным жиром, чтобы собаки их не учуяли. И про это Сергей тоже знал. Потом она поднялась в нишу и убрала за собой веревку. Потом она вернула щит на место, укрываясь от внешнего мира – чтобы никто не смог заметить их снизу.

– Ну все, – удовлетворенно произнесла Оза, откидывая с глаз волосы и протягивая к нему руки, и в нетерпении шевеля тонкими длинными детскими пальчиками, – теперь иди ко мне, солнышко!

– Зачем? – невольно произнес он, покривившись от этого "солнышка" – звучало как-то пошло и неприятно.

Заниматься сексом со школьницей ему и тогда не хотелось, и сейчас. Но тогда маленькая злобная соплячка фактически сама изнасиловалась им. А теперь-то для чего?

– Ты же – мой теперешний муж, – просто ответила она. – А муж обязан драть свою жену. Так положено. Спроси у любого, – беспечно ответила она, быстро скидывая с себя одежду и ложась на спальник. Худенькие тонкие длинные ноги она приглашающе раздвинула, почему-то виновато глядя на него – словно умоляла об услуге.

Да, было время, когда Оза была моей женой. Это правда. Но это время давно уже прошло. Теперь у меня – Элора. На всю жизнь. До самого конца.

Понимая, что на горячем ложе он через минуту покроется обильным потом, Сергей тоже вынужден был раздеться.

Лег. Двое обнаженных какое-то время тихо лежали рядом. Потом Оза, скромненько и виновато сдвинув ноги, приблизилась к нему плотнее, прижалась горячим худеньким детским тельцем.

– Ну что ты! – горячо зашептала она прямо ему в ухо, жарко лаская его тело своей правой рукой. – Все будет хорошо!.. Точно-точно!.. Расслабься.. Пожалуйста…