Скромную свадьбу справили в Угличе. Спустя полгода Вольга заявил о своем решении заложить при слиянии рек Влги и Юхоти малую крепость и даже приобрел на то благоволение Великого князя Юрия Всеволодовича. Через некоторое время Исаак Левант вывел в Залесье тяжеленную телегу, нагруженную ценной утварью, оружием, книгами и мешками с золотыми и серебряными монетами разнообразной чеканки. Вольга тогда пояснил молодым князьям, что продал родительский домишко в Киеве. Однако минуло короткое лето, и неугомонный иудей Левант возвратился с Волыни во главе доспешного отряда и поезда из трех подвод, под завязку набитых рубленым серебром, балтийским янтарем, самоцветами и великолепным узорочьем… Василько наконец осознал, что его героический зять далеко не так прост, как могло показаться вначале. За красавицей Марией приданого не было. Не в том положении находился вечно скорбный рыжьем новогородский правитель, чтобы за строптивую дочурку раздавать подобные богатства, позволявшие содержать крепкую дружину. Горластые же ильменские мужики по любому поводу могли собраться на вече, вволю поорать о наболевшем, а после грохнуть заветное: «Путь перед князем чист!». То бишь проваливай на все четыре стороны…
Мягко горели укрепленные на столбах масляные светильники. Босые ноги приятно ласкала медвежья шерсть. Мария тихонько мурлыкала песенку про похождения черного кота. Василько сидел на скамье, покачивая опустевшим серебряным кубком. Данила с присвистом посапывал в сторонке, скрестив на груди руки. Отец Николай чистил ножиком мясистый апельсин. Исаак Левант, беззвучно шевеля губами, внимательно изучал разложенный на коленях свиток. Эрик с затаенной грустью взирал на золотистую луну, запутавшуюся в тенетах призрачной звездной дороги.
− Слышишь, братушка? − не открывая сомкнутых глаз, сонно прошептала Мария.− Милославич мне как-то сказывал, что в прежние времена на небе две луны светили.
− А я читал, что до потопа Селены вообще не было,− заметил Исаак Левант.
− Куда же она подевалась? − поразился Василько.
− Дракон пожрал во чрево свое,− улыбнулся кончиками губ Исаак Левант.
Василько посмотрел на отца Николая, болезненно поджавшего увечную ногу.
− Братушка, не веришь? − позабыв про сон, развеселилась Мария.− А ежели я отыщу в стародавних летописях описания чудес? Спорим? Эрик, разними!
− Quos ego! − Вольга легонько погрозил жене пальцем.− Вот я вас!
− Всякое могло быть,− сказал отец Николай, жуя дольку апельсина.− Осерчал Господь и в гневе наслал потоп на землю, а как он сие сотворил? Мог луну обрушить, коли напрочь его грешники до белого каления довели. Почему бы и нет?
Василько сокрушенно вздохнул, по-новому оглядывая звездный небосвод.
− Что хочу сказать, други,− пристукнув кулаком по столику, негромко произнес Вольга.− Времена настают крамолые! Ломовые, неудольные… Лукавых небылиц сочинено обо мне немало, потому поведаю я вам свою невеселую житейскую историю…
Думы о прошлом
«Мене, текел, фарес − Исчислен, взвешен, разделен»
(Даниил, библейский пророк)
Вольга неторопливо выпил кубок вина, вытер рушником влажные усы и, откинувшись на спину, размеренно начал свой рассказ:
− Родился я в ромейских Климатах, в граде Корсуни, в том году, когда Игорь Святославич выступил из Путивля против расшалившихся куманов и был взят в полон ханом Кончаком. Отец мой, Милослав Обренович, прежде жил в Далмации, затем в составе сербского королевского посольства убыл в Киев, где был приглашен патриархом потрудиться над переводами эллинских рукописей. После верой и правдой служил Святославу Всеволодовичу, ведя его особые дела в Царьграде и иных городах империи… Матушка моя родом из Полоцкой земли, она правнучка князя Всеслава.