Отряд разделился. Четверо оперативников ("Молот") бесшумно скользнули в сторону командного центра. Тал с тремя другими ("Клин") двинулся по маршруту к "Гелиосу". Их сенсоры фиксировали хаос эвакуации: толпы людей в панике, несущихся к докам; автоматические системы, пытающиеся локализовать утечки атмосферы; тревожные голограммы с указанием путей отхода. Оперативники "Кодекса" проходили сквозь эту суматоху, как призраки, их подавляющие поля заставляли людей инстинктивно шарахаться в стороны, испытывая внезапный, необъяснимый страх.

(Сцена 62: "Гелиос-Максима" – Пленники Распада)

В "Гелиосе" царило гнетущее напряжение, нарушаемое только гудением систем жизнеобеспечения кокона Сомовой и отдаленными толчками, сотрясавшими станцию. Реннер и Векс закончили подготовку. Тело Сомовы покоилось в усиленном транспортировочном криостазе – прозрачном саркофаге, опутанном кабелями мониторинга и подавителями полей. ФРК, заключенный в отдельный контейнер из квантово-стабильного сплава, стоял рядом, его треснувшая поверхность тускло мерцала. Оба контейнера были установлены на антиграв-платформу.

"Они уже здесь," – пробормотал Векс, глядя на показания наружных сенсоров модуля. Его "Психон" уловил волну холодной, целенаправленной агрессии, приближающейся по коридору. "Четверо. Лидер… его пси-сигнатура… как скальпель изо льда."

Реннер кивнул, его пальцы сжимали компактный эмиттер пси-защиты – слабую надежду против вооружения "Кодекса". "Придержимся протокола. Мы не сопротивляемся. Наша задача – сохранить образцы… и себя… для дальнейшего анализа. Вей'Лаан был прав. Только так, возможно, мы поймем, что произошло, и предотвратим это в будущем." Его голос звучал неубедительно даже для него самого.

Двери медицинского модуля раздвинулись беззвучно. В проеме возникла фигура Тала. Его серые глаза мгновенно оценили обстановку: ученых, кокон с Сомовой, контейнер с ФРК. Сенсоры на его предплечье издали тихий писк, сканируя объекты.

"Доктор Реннер. Доктор Векс," – произнес Тал, шагая внутрь. Его люди рассредоточились, блокируя выходы, их оружие было наведено не прямо на ученых, но находилось в состоянии готовности. "Объект БККС 'Тень-Дельта' и связанный ФРК Альфа. Ваше сотрудничество признано удовлетворительным на данном этапе. Вы будете сопровождать объекты на борт 'Титана' для дальнейшего изучения." Он подошел к криостазу, его взгляд скользнул по лицу Сомовой, застывшему в бесчувственном покое. "Статус объекта?"

"Глубокая кома," – ответил Реннер. "Нейрокогерентная травма после разрыва связи и перегрузки ФРК. Пси-эмиссия нулевая."

"ФРК поврежден, но стабилен на низком уровне," – добавил Векс. "Попытки реактивации не предпринимались."

Тал кивнул, его пальцы коснулись сенсорной панели криостаза, считывая данные. "Криостазисный ингибитор… Избыточная мера предосторожности. Но допустимая. Группа, забирайте образцы. Приоритет – БККС. ФРК – вторичен, но обязателен." Он повернулся к ученым. "Вы – с нами. Ваш опыт необходим для первичного анализа на 'Титане'. Не пытайтесь контактировать с 'Палладой' или задерживать процесс. Время – критический ресурс." Его взгляд скользнул в сторону проекции станции, где черное пятно "Эребуса" стало заметно больше. "Эта станция обречена. 'Горгон-Максимус' будет применен в течение 14 минут."

Оперативники "Клин" приступили к делу с пугающей эффективностью. Криостаз с Сомовой и контейнер с ФРК были зафиксированы на антиграв-платформе, которую один из них взял под контроль. Реннера и Векса мягко, но недвусмысленно подтолкнули к выходу. Тал шел последним, его сенсоры непрерывно сканировали окружение.