– Пара недель, плюс-минус пара дней. Потом системе жизнеобеспечения каюк, и мы задохнёмся в течение дня.

– На «Экспелерионе» – корабле, где я служил до этого, – раздался голос Лютцева, – случилось нечто похожее: выгорели очистные фильтры. Капитан приказал разгерметизировать все неиспользуемые помещения: трюм, ангары и так далее.

Ворстон согласно закивал и возбуждённо заходил туда-сюда. Очевидно, у него уже был план.

– Да-да, хорошая мысль. А ещё оттуда можно вынуть уцелевшие фильтры! Мы выиграем приличное количество времени!

– Возьмите столько людей, сколько нужно, и приступайте немедленно, – скомандовал я.

Главный инженер, что-то бормоча на ходу, быстро отправился выполнять приказ. Следом ушёл и Кереньев, пошатываясь в неудобном для человека его комплекции скафандре. На мостике остались только Фаррел, Лютцев и я. Оба обеспокоенно на меня смотрели. Первым заговорил Фаррел:

– Капитан, вам следует пойти и поспать, пока ещё есть такая возможность.

Мне не хотелось покидать мостик в кризисной ситуации, но он был прав: от моего сидения здесь ничего не изменится. Нужно отдохнуть и готовиться к основной части нашего задания. Напоследок, прежде чем уйти, я подозвал Лютцева и шёпотом сказал:

– Нужно всё внимательно проверить, вся эта история – не просто случайность.

В глазах старого лейтенанта я увидел полное согласие и понимание. Как-то иначе свою позицию он не обозначил.

***

Я немного слукавил, когда сказал, что пойду отдыхать. У меня не было никаких сомнений, что таинственная плесень связана с «Лапутой-13». На ум сразу же приходил Сиро Ииси – единственный человек на борту, который мог как-то прояснить ситуацию.

К нему я и решил заглянуть. Обвинять его пока было не в чем, но поговорить точно следовало. В конце концов, возможно, он, как биолог, мог и помочь. Стучаться в бывшую кают-компанию, которую он занимал, пришлось довольно долго. Наконец, двери открылись.

Внутри царил приятный полумрак. Сам Сиро сидел на диванчике и курил кальян, перед ним стояла бутылка с чем-то бурым внутри и пустой стакан со льдом.

– Войдите, капитан, – сказал он, выпуская облако дыма в мою сторону.

Стоило мне переступить порог, как слева послышалось гудение, заставившее меня едва ли не подскочить. Принадлежало оно высокому массивному роботу, окрашенному в коричневый камуфляж. Массивные руки и небольшая голова с единственным глазом выдавали в нём так называемого «штурмобота». Они использовались во флоте для абордажей: капсула с такими на манер снаряда выстреливалась во вражеский корабль, пробивала обшивку и устраивала настоящий ад внутри.

– Что эта штуковина здесь делает?! – воскликнул я, припоминая, что при погрузке никакого робота не было.

– Собрал его на месте, – невозмутимо, будто бы это был какой-то детский конструктор, ответил Сиро. – Необходимая мера предосторожности. Особенно теперь, когда на корабле ЧП.

Каким образом огромный робот, предназначенный для уничтожения экипажа корабля, мог помочь в борьбе с плесенью и голодом я не стал спрашивать. Впрочем, ответ пришёл сам, не без труда пробившись через усталость вкупе со страхом и гневом, позволив мне понять очевидное – этот человек считал угрозой меня и мой экипаж!

– Или вы его разберёте, или я вышвырну его за борт!

Не считаю нужным скрывать, что роботы, особенно такие, вызывали у меня страх. В этом я был не одинок и это было одной из причин общего запрета ИИ. Учёный, явно не испытывавший подобных фобий, лишь усмехнулся в ответ на эту угрозу.

– Нет. Я подчиняюсь только моему руководству на «Лапуте». А оно, в свою очередь, Земле. Хоть я и не имею военного чина, но старше вас по званию на несколько ступеней, – он сделал небольшую паузу, – и имею полное право в случае угрозы моей миссии принять командование на себя. – Пока я переваривал это, он с мерзкой ухмылкой добавил: – Кстати, неподчинение мне может быть расценено как бунт.