– Понимаю ваше беспокойство. Артамонов – человек непростой, но вполне адекватный.

– Я не об этом, – председатель покачал головой. – Он адмирал, командующий целым флотом, а тут будет всего лишь капитаном корабля?

Трифонов спокойно кивнул, показывая понимание проблемы:

– Ваше беспокойство вполне оправдано. Я постараюсь объяснить ему важность и необходимость этого шага. Вариантов у нас немного.

– Не согласен с вами, Пётр Иванович, – Воронов пристально посмотрел на него. – Варианты всегда есть, незаменимых людей нет и никогда не было. Если не согласится Артамонов, найдём другого. Свет клином на нём не сошёлся.

Трифонов понял, что спорить бессмысленно, и предпочёл не продолжать дискуссию.

– Вы абсолютно правы, Константин Тимофеевич. Если что, найдём замену. Свет клином на Артамонове действительно не сошёлся.

– Хорошо, что ещё у вас?

– Нужно согласовать кандидатуру научного руководителя экспедиции.

– Кто же это?

– Академик Соловей Ирина Петровна. Высококлассный специалист, всесторонне развита, блестящий учёный…

– Знаю её, стоящая кандидатура, – Воронов слегка кивнул. – Но смогут ли они сработаться с Артамоновым?

– А какие варианты? – улыбнулся Трифонов. – Кругом бесконечный космос, притрутся друг к другу.

– Раз так, я утверждаю обе кандидатуры. Остальные назначения проведёте самостоятельно.

– Конечно. Благодарю вас, у меня всё.

– Хорошо, работайте, – Воронов отключил связь, возвращаясь к работе за терминалом.

Закончив серьёзный разговор, Трифонов с облегчением вздохнул и переключился на следующий этап. Впереди ожидал непростой разговор с Артамоновым и академиком Соловей – двумя сильными, яркими личностями, каждая из которых требовала индивидуального подхода. Он понимал: беседа с ними будет напряжённой, если не найти правильный тон.

Проанализировав ситуацию, Трифонов пришёл к выводу, что оптимально провести встречу с обоими сразу. Это позволило бы избежать недомолвок, ускорить обсуждение и, возможно, добиться согласия. К тому же они редко пересекались лично, и совместная беседа могла принести больше пользы, чем две отдельные. Приняв решение, он без колебаний дал указание секретарю пригласить обоих.

Однако, размыслив ещё раз, отметил и другую сторону: раздельные беседы дали бы больше простора для гибких решений. Но в условиях ограниченного времени важнее двигаться быстрее. Он прокручивал в голове возможный ход разговора, расставлял акценты, стараясь сделать диалог не конфликтом, а шагом к продуктивному сотрудничеству.

Вскоре вошёл секретарь и доложил, что приглашённые уже в приёмной. Трифонов по привычке собрался было сразу их пригласить, но вдруг замер. Его взгляд упал на окно. Мысль мелькнула неожиданно:

"Пусть немного посидят, поговорят. Совместное ожидание – тоже форма сближения. Общая проблема может сплотить лучше любого вступительного слова".

Он откинулся в кресле и замер, позволяя ситуации развиваться своим чередом, – возможно, именно так и должно быть.

***

Действительно, Артамонов нервничал. Он сидел на краешке кресла в приёмной, то и дело скользя взглядом по строгому интерьеру, словно пытался найти в нём подсказку: зачем его пригласили сюда – в кабинет к самому руководителю Комитета по разведке? В иерархии власти эта должность котировалась очень высоко. Настолько высоко, что даже подобные «приглашения» редко случались без веской причины.

Он не подчинялся Трифонову напрямую, и всё же проигнорировать вызов было нельзя. В его положении каждый намёк, каждая деталь могла иметь значение.

«Не могли же вызвать просто так? И почему именно сейчас?» – думал он, проверяя взглядом манжеты формы. Пальцы непроизвольно сжались в кулак, ладони чуть вспотели, что случалось с ним крайне редко. Значит, ситуация действительно из разряда нетривиальных.