– Именно, учитель. «Инноватор» впечатляет, как и его строители.

Внутри что-то кольнуло, как и всякий раз, когда он так называл Индиру. Да, толотианка теперь была его наставницей – она согласилась тренировать Белла почти год назад, после того, как его предыдущий учитель, Лоден Грейтшторм, пропал без вести, защищая поселенцев от нигилов. Юноша снова и снова прокручивал в голове их последний разговор, когда Лоден сидел в кабине своего «Вектора».

«Я больше не твой учитель, Белл. Ты – рыцарь-джедай».

«Совет пока меня не утвердил. И я хочу, чтобы вы присутствовали, когда это случится».

Теперь это невозможно. Лоден сказал Беллу, что они скоро увидятся, но сам так и не вернулся. Никто не знал, что произошло после того, как Лоден выпрыгнул из своего «Вектора»… точнее, их общего «Вектора»… чтобы спасти семью Блайтов от нигилов. Нигильская пушка разнесла «Вектор» на атомы, а Лоден… в общем, он просто пропал. Индира не уставала напоминать Беллу: последним желанием Лодена было, чтобы его падавана посвятили в рыцари. Но Белл знал, что еще не готов. Как он мог быть готов, если чувствовал такую пустоту внутри, как будто чего-то не хватало?

– Белл?

Юноша сглотнул, вдруг осознав, что Индира изучающе смотрит на него. Новая наставница, как бы диковинно это ни звучало. И не должно было звучать. Он знал ее много лет, даже сражался с ней бок о бок, и уважал Индиру больше, чем кого-либо из ныне живущих джедаев. В чем и заключалась проблема. Уже было очевидно, что Лоден Грейтшторм не вернется: этот факт стал кристально ясен; однако, как бы Белл ни восхищался Индирой, она не могла заменить благородного тви’лека.

Юноша выдавил слабую улыбку:

– Просто подумал, какой фурор произведет «Инноватор» на Республиканской Выставке, когда народ впервые его увидит.

– Произведет. А как насчет тебя самого?

– В каком смысле?

– Тебе хочется на Вало?

Белл смущенно заерзал, стараясь не ударить Искру, которая тыкалась носом в его ноги. Тепло ее шубки ощущалось даже сквозь синтекожаные сапоги.

– Будет здорово снова увидеть Миккела и Ниб. И Бурри, конечно. – Что было правдой. Всех троих он теперь считал друзьями, особенно вуки Бурриягу, с которым познакомился во время совместной операции на Хетцале.

– Конечно, – передразнила Индира, продолжая ласково глядеть на него. – Вас ждет масса новых впечатлений. – Она снова поглядела на корабль. – Лоден был бы в восторге. В восторге от него.

В горле Белла образовался комок. Индира меж тем продолжала:

– Представлю, как он стоит здесь, с нами, наблюдает за работой сайклориан, восхищается их сноровкой.

Белл попытался обуздать свои эмоции, но все равно голос его надломился:

– И что бы он сказал, как думаете? Если бы был здесь?

Толотианка поджала губы:

– Думаю, он бы похвалил тебя за то, как начищена застежка футляра твоего меча, посоветовал почаще улыбаться и отметил, что если ты хочешь освоить горизонтальную бочку, то каждый день должен проводить в своем «Векторе» как минимум на два часа больше.

Белл невольно расплылся в ухмылке. Последняя часть фразы была типичным высказыванием Индиры, которой явно было комфортнее в небесах, чем на земле.

– А еще он напомнил бы тебе, как джедаю следует встречать смерть близких, – продолжила Индира, и улыбка Белла тут же увяла. – Потому что джедаи в самом деле могут любить, Белл. Мы не дроиды и не должны им уподобляться. Мы живые существа, насыщенные Силой, со всеми вытекающими. Мы радуемся, любим, горюем. Все эти эмоции – часть жизни. Это свет.

– Но…

– Но хотя мы испытываем эти эмоции, нельзя допускать, чтобы они властвовали над нами. Джедай – хозяин своих чувств, он никогда не бывает их рабом. Тебе горько из-за того, что ты столько всего мог бы поведать Лодену, будь он здесь. Это нормально. Мне тоже горько. Потому-то мы признаем эту боль. Мы анализируем ее, даже впускаем в себя, но в конце концов…