- Точно, - тут же согласился командир. А потом все потрясенно замолкли, понимая, что только что произошло.

- И когда вы мне рассказать собирались? – криво усмехнулся генерал. – Я все-таки думал, Алеша, что ты мне друг.

- Друг, товарищ генерал, - тяжело вздохнул Раевский. – Но девушку на растерзание уфологов не отдам. Она обычный человек и имеет право на жизнь.

- Разве кто-то спорит? – гость вздохнул в унисон с хозяином. – Я и сам вижу, что человек, да еще разумный и такой хорошенький. И что, она совсем от людей не отличается?

Таира что-то чирикнула на своем родном языке. Раевский начал его тоже изучать. Говорить особо у него не получалось, но понимать он уже кое-что начал. Она не понимала, что происходит и почему гость задает такие провокационные вопросы.

- Он нас с тобой раскусил! – полковник посмотрел в упор на девушку, стараясь передать ей взглядом свою поддержку и защиту. Она же неожиданно нормально так покраснела, улыбнулась лукаво и сказала:

- Я зелененькая была!

- Зелененькая? – генерал изумленно выгнул бровь. – В смысле зелененькая?

- Да в прямом, Викторыч, - хмыкнул Раевский, потирая подбородок рукой. – У нее кожа была с зеленым отливом.

- И как вы от этого избавились? – гость внимательно посмотрел на Таю, пытаясь найти следы былой изумрудной роскоши.

- С бирроды на перец перешли, - полковник со смехом пожал плечами. И с умным видом попытался прочирикать слово «правда». Мужик он всегда остается мужиком, стремясь продемонстрировать свое превосходство хоть в чем-то.

Теперь настала очередь фыркнуть от смеха инопланетянку. И она разразилась настоящей птичьей трелью.

А генерал тут же переключился на другое. Его мозг обладал удивительным умением многозадачности, он умел ухватывать самое главное из окружающей действительности:

-  Я  правильно понял, что это ваше перечирикивание – это ее родной язык, а ты, Алексей уже на нем и говорить можешь?

- Говорить, это слишком хорошо сказано. Пять слов могу сказать. И понимаю лишь в том случае если она медленно проговаривает знакомые слова, – Раевский просто махнул рукой, показывая бесперспективность изучения аквианского наречия.

- Да как это вообще понять можно? – генерал покачал головой. – Ни одного знакомого не то что слова, даже звука нет. Как вы вообще начали друг друга понимать?

Мужчина и женщина почему-то оба сразу вспомнили, как под кустики в туалет ходили, и дружно покраснели. Генерал лишь подозрительно сузил глаза, но ничего не спросил. Судя по лицам собеседников, он затронул какую-то тайную тему, понятную лишь этим двоим. И решил, что возвращаться к ней не стоит. В конце концов, Раевский опытный разведчик. Глупостей натворить не должен. Да и жениться ему давно пора… Про него и слухи иногда проскальзывают о махровой ненависти к дамам. Только генерал знал, что к женщинам он относится нормально. Просто для него понятия «женщина» и «боец» из разных категорий. А вдруг космические боги вот так пошутить решили или предложить неожиданное решение проблемы?

Раевский тем временем попытался объяснить командиру то, что успел узнать:

- Михаил Викторович, понимаешь, у них очень интересное общение, ритмическое. Вот смотри, я сейчас тебе простучу «Синие ночи»[1].

Эта старая пионерская песня была особым сигналом во время выполнения операций. Современная молодежь за редким исключением, ее не знала и распознать не могла. Полковник пальцами пробарабанил ритм на столе.

- Что рождается в твоем мозгу, когда ты это слышишь?

- В мозгу? Ты знаешь, я слышу слова и музыку. Правда в твоем исполнении, почему-то.

Раевский был однажды застигнут врасплох, когда горланил песню в душе в спортивном зале, уверенный, что никого рядом нет. И анекдот про тот случай до сих пор бродил по отряду. Сегодня на подколку он не среагировал.