Утомленная этим безмолвием, Маэ быстро слезла со своего ложа и ступила босой ногой на гладкий каменный пол. Только в этот момент она заметила, что ее переодели. Вместо привычных футболки и шорт на ней было белое с зелеными вставками платье, ниспадавшее изящными складками до самого пола и украшенное золотыми бляшками, которые держали ткань на плечах. В волосы были искусно вплетены девять ярких изумрудных лент. На плечах и щиколотках блестели тонкие браслеты из легкого металла.

Как только Праматерь коснулась своей маленькой ступней пола из огромных выглаженных камней, тут же распахнули свои глаза два охраняющие ее акридинца. Они одновременно поднялись на ноги, вытянулись, поклонились смотревшей на них девушке и вышли вон из комнаты. Она было собиралась окликнуть стражу, не желая оставаться здесь в полном одиночестве, но внезапно на пороге показался, словно с неба упавший, Сириус. Маэ оглядела его с ног до головы. Он был одет в такой же комбинезон, какой носил раньше, только новый. Лицо его хранило печать спокойствия и добродушия. Дипломат был в отличном настроении, но, видно, стеснялся демонстрировать это Богине. Девушка хотела его о чем-то спросить, но он опередил ее:

– Как Вы отдохнули, Праматерь?

– Мне гораздо лучше, – ответила она. – А сколько времени я провела без сознания?

– О, Вы были во сне весь день, – рассказал посол. – Уже Ариана садится за горизонт.

– Почему вы называете свою звезду Арианой? – поинтересовалась Маэ.

– Вы так наказали нашим далеким предкам.

– Я?! – изумилась девушка.

– Да. Мы, акридинцы, до сих пор не можем перевести это имя или определить, какой смысл заложен был в Вашем велении, Праматерь.

– И не осталось никаких сведений?

– Если полагаться на мифы, то Вы, назвав светило Арианой, обещали, что один из тех, кто родится под ее лучами, повторит судьбу того, в честь кого она была так наречена.

– Бред все это! – вдруг возразила Богиня. – Я никогда не была здесь прежде и, тем более, не выбирала имен для ваших звезд.

– Не тревожьтесь о том, что многого не помните, – начал успокаивать ее Сириус, испугавшийся гнева Создательницы. – Воспоминания возвратятся со временем сами собой. Притом акридинцы чтут оставленные Вами наставления и предсказания, в одном из которых сказано, что Вы, Праматерь, явитесь во второй раз в облике обычного существа и не будете сначала помнить своего великого прошлого, но потом память постепенно возвратится к Вам, нужно только подождать.

– И это тоже мои слова? – удивилась девушка. Посол туманности кивнул.

Повисла гнетущая тишина.

– Вам, Праматерь, наверняка будет любопытно узнать, где Вы сейчас находитесь? – вскоре прервал наступившее молчание дипломат. Маэ вопросительно посмотрела на него. – Это один из старейших и прекраснейших храмов в туманности Олво, выстроенных в Вашу честь. Многие акридинцы пытаются добраться сюда, но порога храма достигают лишь единицы. Не зря он располагается на крутом склоне среди непроходимых зарослей и бурных рек. Путников здесь принимала оракул, вещающая своими устами высшую волю Богини. Обычно ее предсказания были непонятны и растолковывались двояко, поэтому очень немногие акридинцы решались им следовать, а еще меньшее число выигрывало благодаря своему решению.

– А где сейчас оракул?

– Да бродит, наверно, где-нибудь, – отмахнулся посол. – Не вернется – так не велика будет потеря. Она – обманщица! Я это сразу понял, как она мне раз предсказала: «На стенах старого города встретишься с Праматерью». Я после днями и ночами бродил по стенам столицы, а Вас, Праматерь, нашел на одной из самых захудалых планет галактики. Так что оракулам я больше не доверяю. Все их голоса и предостережения – болтовня да сумасбродство.