Дождавшись момента, когда скрипнула калитка, я поднялся с кровати, быстро оделся и вышел в небольшой дворик, к месту, где стояла моя машина. День только начинался, но уже чувствовалось, что будет снова жарко. От недавно политых клумб исходил густой цветочный аромат и пряный, прохладный дух мокрой земли.

Возле угольного сарая я заметил белобрысого мальчугана, который, сидя на перевёрнутом к верху дном ящике, сматывал рыболовную леску на спичечный коробок. Я подошёл к нему и тронул его за плечо. Он повернулся в мою сторону и посмотрел на меня ясным взглядом больших, светло-серых глаз.

– А я знаю, ты будешь у нас жить целый месяц! – сказал он, не отрывая от меня своего взгляда.

– Буду, – ответил я, – а откуда ты знаешь?

– А я всё знаю!

– И что же ты ещё знаешь?

– А то, что ты хочешь жениться на Светке!

– Кто тебе это сказал?

– Дед Пихто!

Я засмеялся, потом потрепал по его лохматой голове и, как бы ненароком, спросил:

– А ты кто такой и как тебя зовут?

– Лёха. А ты пойдёшь со мной на рыбалку?

– Нет, Лёха, я не умею ловить рыбу.

– А я тебя научу. Это же очень просто! Нужно на крючок насадить наживку и подальше забросить! Сейчас сазан берёт на молодую кукурузу, я ещё с вечера стырил у Веретейниковых аж два кочана! Нам с тобой хватит на целый день! Пойдёшь со мной?

– Не знаю. Мне на работу надо. Скажи, а где Света?

– Она ушла за хлебом, сейчас придёт.

– А ты покажешь мне своё имение?

Мальчишка удивлённо посмотрел на меня, очевидно не понимая моей просьбы.

– Ну, это значит, всё, что у вас тут есть интересного, – повторил я свой вопрос и обвёл руками пространство вокруг себя.

Лёшка (так звали Светиного братишку) заулыбался, отложил спичечный коробок с леской и потащил меня за собой. Мы прошлись с ним вокруг дома, заглянули в огород и небольшой сад за домом.

– Это у нас погреб, а вот здесь вода, здесь летний душ, а это туалет…

Я посмотрел на покосившуюся деревянную конструкцию туалета и отметил про себя: «Надо бы починить. Непременно займусь по свободе».

– А это наш пёс – Лыско.

– А он не кусается?

– Что ты! Он за всю свою жизнь ещё никого не укусил!

– А что, если я окажусь первым? – спросил я Лёшку, протягивая к псу руку.

Мальчишка засмеялся.

– Никогда не укусит. Он добрых видит издалека. И никогда на них не гавкает.

Продолжая экскурс по территории Далматовской усадьбы, мы подошли к угольному сараю.

– А здесь самое главное, – промолвил мой новый знакомый, указывая на сарай. – Сейчас сам увидишь.

Лёшка открыл дверь, ведущую в сарай со стороны двора, и мы вошли в полутёмное пространство, заваленное пыльным хламом. Справа, у стены стоял верстак с набором слесарных инструментов, на полу валялись старые шины, стояли канистры, банки с краской и прочий нужный и не очень инвентарь. Посередине всего этого хаоса, у деревянных ворот, сбитых в «ёлочку», как видно, выходящих на улицу, стоял мотоцикл «Днепр» с коляской, из которой торчали рыбацкие сапоги, и виднелась смотанная крупноячеистая сеть.

– Это папин гараж. Когда я выросту, это всё будет моё, – произнёс он не без гордости.

– Сколько же тебе лет? – спросил я его в свою очередь.

– 12 апреля стукнуло одиннадцать!

– Ух, ты! Ты ещё и космонавт! Родился в такой день!

– Не. Космонавтом я не хочу. Я буду моряком.

– Это почему же?

– Мне нравится море.

– Ты был на море?

– Был. В прошлом году. В лагере. А ты был на море?

– Много раз.

– У нас ещё и лодка была, – после некоторого раздумья тихо произнёс Лешка. – Нам было трудно, и мама её продала.

– Жалко было?

– Жалко. Светка даже плакала.

Мы вышли из сарая и в лицо мне ударил солнечный луч, яркий и жгучий после пыльной темени гаража. Лёшка посмотрел на меня как-то особенно и вдруг сказал: