– Музыкальное?

– Нет, не музыкальное, на кондитера будет учиться.

До шести вечера оставалось меньше часа, и мы решили провести его в кафе. Заказали мороженое и ситро «Золотой ключик».

– Это Юлькина сестра, – отмечая кивком головы девушку, которая принесла нам заказ, тихо сказала Света. – Её зовут Наташа.

Наташа подсела к нашему столику и бесцеремонно вторглась в наш разговор.

– А вы, случайно, не женаты? – спросила она.

– Нет, пока….

Я с улыбкой посмотрел на Свету, которая немного смутилась.

– Светка ваша невеста?

– А почему нет?

Наташа засмеялась, потом серьёзно продолжила:

– Отобьют. У нас тут такие девки, просто огонь! Особенно, если кто новенький появляется. А Светка, она ещё соплячка, ей школу закончить надо. У нас знаете, какие порядки – если что, и по комсомольской линии, и по учёбе биографию испортят.

Во время всего этого разговора Света сидела молча, иногда улыбалась и, казалось, совсем не обижалась на сказанное.

– Вот, например, у меня сестра есть, Юля, – продолжала наша собеседница, – это настоящая невеста. И красивая, и умная, а поёт, знаете, как?

– Юлю я обязательно послушаю.

– Да вы её ещё не видели!

Все мои старания перевести разговор на другую тему оказались безуспешны и, едва доев мороженное, мы поспешили на выход. Было половина шестого. Жара сменилась духотой, и дышать стало даже труднее, чем два часа назад, когда я приехал сюда. Шли молча. Уже у самых дверей дома культуры Света сказала:

– Ты не обижайся на неё. Она хорошая. Это она от жизни такая. У неё муж пьёт, бывает, всю получку пропивает. А бывает, что и бьёт. Она тогда к маме уходит. А Юлька говорит ей, что никогда замуж не пойдёт, лучше уж одной жить, чем вот так маяться.

В доме культуры мы вновь встретились с директором, которая попросила меня зайти к ней в кабинет и написать заявление.

– Вы за эту практику получите денежки, я оформлю вас художественным руководителем, а это целых 120 рублей – сказала она.

– Спасибо, это будет очень кстати, – ответил я.

– Работать будете с двух до восьми вечера. Выходной у нас понедельник. Вас это устроит?

– Конечно! Ещё как устроит! И вот ещё: говорите мне «ты», а то мне кажется, что я не один, – притворно оглянувшись по сторонам, произнёс я.

Татьяна засмеялась и протянула мне руку:

– Тогда взаимно: я тоже не люблю, когда меня называют на «вы».

На репетицию ансамбля «Синяя Гора» собралось столько народа, что музыкалка трещала по швам. Кроме участников ансамбля пришли их родственники, знакомые и друзья, было видно по всему, что ребята эти пользуются здесь уважением и славой. Я поздоровался со всеми, представился, вследствие чего сорвал аплодисменты. Меня это несколько смутило, всё же я попросил всех не курить (сам я никогда не курил) и вести себя немного тише.

Ребята играли неплохо, хотя и не очень стройно, попадались, правда, «левые» ноты у соло-гитариста и были проблемы с гармонией, но их это нисколько не смущало и, видя моё одобрение, старались изо всех сил. Пели в унисон, вторых голосов практически не было. Я сидел молча, не вмешиваясь в творческий процесс. Правда, когда заиграли битловскую «A Hard Day’s Night»2, не выдержал, остановил ребят и стал им показывать гармонию. Никто из них не обиделся, наоборот, как мне показалось, все были очень рады. Я сел за «Матадор», и репетиция продолжалась уже в другом качестве.

В самый разгар репетиции пришла Юлька. Та самая, о которой я был уже достаточно осведомлён. Она, как мне показалось, выглядела чуть старше своих лет – высокая, чуть полноватая для своего возраста, с замысловатой причёской тёмных, почти чёрных волос, с большими карими глазами. Одета она была в тёмно-вишнёвое платье, короткое до критического состояния, плотно облегающее её округлые формы. На ногах красовались туфли под цвет платья на высоченном каблуке-шпильке.