Увлекшись наблюдением за соседом, Нилс едва не упустил собственное блюдо. Добавив бульон за считанные секунды до того, как карамелизовавшийся лук начал бы подгорать, Нилс помешал будущий соус и снова принялся подсматривать, как Лю чистит кусочек имбиря своим огромным тесаком. Чистил он, надо отметить, виртуозно: тончайшие шкурки ложились на доску аккуратной стопочкой, а в руках у него был стремительно оголяющийся корешок, издававший сильный и приятный аромат.

И да. Какие у него были руки…

Наверное, Нилс был немного фетишистом, потому что первое, на что он обращал внимание, были руки. Мужские ли, сильные, уверенные, рельефные, с тяжами жил под грубоватой кожей, или женские, тонкие, нежные, холеные, — неважно. Он мог оценить любую красоту, и сейчас с уверенностью эксперта заявлял самому себе: у этого выскочки были просто невероятно красивые руки, за которые Нилс даже готов был простить ему неприятное первое впечатление.

Единственное несовершенство, портившее эти безупречные руки — неровный белесый шрам на костяшках правой. Впрочем, портившее — неверное слово. Этот шрам не был уродством, наоборот, он добавлял шарма. Заставлял мозг Нилса усиленно работать, подкидывая версии того, как Лю мог пораниться. Собственный, порой весьма болезненный, опыт подсказывал, что, скорее всего, это был глубокий ожог. Вторая из самых вероятных причин — драка или падение, приведшие к тому, что костяшки оказались стесанными до костей, а присоединившаяся к повреждению инфекция не дала коже затянуться ровно.

Нилс все смотрел и смотрел на этот шрам и на безупречные в остальном руки, пока не понял, что одна из них протягивает ему булочку. Эффект был сравним с тем, что произвел бы киногерой, вдруг спрыгнув с экрана кинотеатра в зал: магия была разрушена, и, что теперь делать, Нилс не знал. Он выпрямился, посмотрел обладателю безупречных рук в глаза, да так и застыл, не понимая, как должен реагировать.

— Ты хочешь? — сказал между тем “китаец”, глядя на него светлыми голубыми глазами, которых сроду не бывало ни у одного азиата. — Так возьми.

Нилс на автомате взял угощение — просто не нашел ни одного повода, чтобы отказать.

Булочка была обжигающе горячей и неожиданно тяжелой для своих размеров. Кто-то другой непременно обжег бы пальцы, но кожа Нилса загрубела после стольких лет работы на кухне и позволяла теперь и не такие фокусы.

Откровенно говоря, Нилс не жаловал приготовленное на пару тесто — оно казалось ему липким и слишком вязким. Но булочка оказалась по-настоящему пуховой. Тесто легко проминалось до самой начинки. Понимая, что, скорее всего, нарушает какие-то правила, пробуя еду соперника, Нилс все-таки отщипнул кусочек булочки и отправил его в рот.

Теперь “китаец” — Луис, кажется — улыбался. И внимательно следил, как Нилс сначала шокированно распахнул глаза, а затем опустил взгляд на булочку.

— For fanden… — снова выругался Нилс на родном языке, и Луис ответил ему что-то по-китайски. — Нет, ты не понял, — замотал тогда Нилс головой. — Это очень вкусно!

— Для этого мы здесь, разве нет? — Луис невозмутимо пожал плечами, и Нилс решил, что ему все-таки больше идет озвученное прозвище на китайский манер.

— Да, — согласился Нилс. И сделал то, чего никогда еще не делал раньше. — Хочешь попробовать? — показал на заготовку блюда. — Соус еще не дошел, но остальное вполне готово.

Он огляделся и увидел, что оба Шефа-ведущих были где-то далеко. Камеры, правда, стрекотали со всех сторон, но разве это было запрещено правилами?

Лю молча потянулся к его тарелке, причем не вилкой, а палочками. Их он принес вместе со своим топором и готовил исключительно этими двумя инструментами, напрочь игнорируя ножи, вилки и прочее. Разве что большой черпак помогал справиться с глубоким воком.