Через мгновение я поднял голову к лиловому небу, чувствуя, как дико хочется заорать, да так, чтобы содрогнулся Трон Вечности. Но у меня осталось лишь молчание.

Как мешок с прахом супруги оказался в одном из моих крипторов, я не запомнил. Соболь решил, что оставлять такой ценный актив, как спасательный модуль, пусть и разбитый, будет через чур расточительным. Ещё сутки после посадки мы занимались тем, что собирали разбросанные по долине обломки, сорванные детали обшивки и крепили капсулу на палубе «Золотого Дрейка».

Всё было верно. Случившаяся полвека назад трагедия не отменяла того, что нам требовались редкие сплавы и другие компоненты из нашего времени и мира.

Я не мог находиться рядом с людьми, потому призвал из Руны своего Обжору и отправился на нём на поиски обломков. Ами и Чор собирались отправиться со мной, но их компания тяготила, поэтому мы бродили вдвоём с верным паразавром. Нехитрый поток простых мыслей преданной животины, шедший фоном, немного отвлекал от произошедшего, маскируя тоску и скорбь.

Наконец, всё было закончено, и мы с Обжорой вернулись к «Золотому Дрейку». Никто из команды старался даже не смотреть на меня, им всем хватило такта, чтобы оставить меня наедине с моим горем. И они все были правы. Сейчас я был не в себе. Со мной лучше было не заговаривать и хорошо бы совсем не трогать. Лишь Ами мельком бросила на меня взгляд, полный сожаления и сочувствия, но я не смог даже кивнуть в ответ – слишком много всего перекипело и вспенилось в голове. Перекипело – и сгорело до тла, оставив после себя сосущую пустоту.

Так закончился наш злополучный поход за моей супругой. Вместо радости от её спасения я обрёл тяжёлую, невыносимую правду. Сердце внутри превратилось в льдину, я знал, что никогда не забуду этот миг внутри спасательной капсулы, где меня ждала моя жена – на полвека позже, чем нужно. Все усилия и надежды оказались напрасны.

После завершения всех дел, придуманных Соболем, «Золотой Дрейк» наконец-то величественно и неторопливо взмыл в глубины лилового неба Единства.

Оставшись в каюте один, я обессилено упал на койку. Впереди предстоял путь назад, такой же нелёгкий как мы проделали сюда. Сказать, что я был без сил – ничего не сказать. Нет. Физически со мной всё было в полном порядке, но внутри развернулась во всю ширь чёрная дыра отчаянья.

Достав из криптора личные вещи Светланы, я долго держал в руках её криптор, не решаясь его активировать, а когда решился… Внутри оказался её журнал.

Пока я пытался дышать ровней, из динамика послышался знакомый женский голос. Голос из прошлого. Светлана говорила прерывисто, вроде как каждый день включала диктофон, фиксируя происходящее, как делала, когда ей было необходимо произвести вскрытие. Она застряла в капсуле после аварийной посадки, окружённая хищниками, напавшими, когда она попыталась покинуть спасательный модуль.

В описании инсектоидных тварей без проблем опознавались отродья Червей. Светлана спокойно говорила о том, что даже табельный однокаскадный пистолет АПГ не с первого выстрела берёт многих из них.

Она действовала правильно, нигде не поступив иначе, чем я сам бы поступил. Проблема была в недостатке ресурсов. Всего две сотни игл запаса исчерпались очень и очень быстро.

«Каждый день пытаюсь прорваться, – говорил и говорил её голос, – но их слишком много. Я не могу отойти достаточно далеко от капсулы за светлое время суток. Прости меня, Кир… Может, я просто недостойна спасения. Не хватает сил позаботиться о нашем сыне…»

Я лежал и слушал, как она день ото дня теряла остатки надежды, а с ними – и силы. Последние фразы писались уже слабым голосом, будто она старалась убедить сама себя, что я когда-нибудь услышу эту запись и пойму, что она не сдавалась без боя. Света извинялась.