– Семнадцатый этаж, мэм, лифт номер три. Тридцать восьмой кабинет, – вырвал меня из размышлений голос клерка и я, благодарно кивнув ему и пробормотав «Спасибо», устремилась к примеченным ранее лифтам.

До нужного этажа я добралась в гордом одиночестве – все мои нечаянные попутчики вышли раньше, – и с удивлением обнаружила себя в коридоре, больше подходящем какому-нибудь дорогому отелю, нежели деловому центру. Тёмно-пурпурный ковёр с толстым ворсом, стеновые панели из тёмного дерева, плоские светильники из молочно-белого стекла и роскошные тяжёлые двери с латунными ручками и такими же блестящими золотистыми номерами.

Покрутив головой и быстро сориентировавшись, в какую сторону мне нужно идти, я направилась туда, несколько нервно поглядывая на часы. Минуты неумолимо утекали…

Тридцать восьмой кабинет оказался за ближайшим поворотом и, преодолев накатившую откуда-то из очень далёкого прошлого робость, я решительно постучалась и после основательно приглушённого «Войдите» потянула ручку на себя.

Приёмная мистера Фергюса оказалась не в пример роскошнее и больше, чем моя.

Конечно, иной чулан был больше моей приёмной, но всё равно – контраст чувствовался. По крайней мере сюда влез целый диван для посетителей и кофейный столик, тогда как мои клиенты получали возможность присесть только непосредственно у меня в кабинете.

«Зато Линда симпатичнее», – подумалось мне, когда встретилась взглядом с совершенно рыбьими, очень-очень бледными и навыкате, глазами секретаря – средних лет лысеющего мужчины с хронически усталым выражением лица.

– Здравствуйте, я Долорес Вудворт, – поспешила представить я, прежде чем «рыбный» открыл рот.

– Очень приятно, мисс Вудворт, – он вежливо кивнул и жестом сухой ладони указал на дверь в другом конце помещения. – Мистер Фергюс ожидает вас.

– Благодарю, – я, без особого труда прочитав в значительном тоне подтекст «и время его очень дорого», устремилась туда.

А вот за дверью меня ожидал довольно странный сюрприз: кабинет самого адвоката.

Свободного пространства в помещении оказалось катастрофически мало. Узкий проход шириной в стол, стоящий ровно по центру кабинета. Сбоку от него, едва не вплотную, притулился стул, выполняющий роль «заглушки» между стеной и столом, на который был небрежно брошен дипломат из тёмно-коричневой кожи и пальто из угольно-серого плотного драпа. Посетителям, очевидно, предлагалось разместиться на паре комфортабельных мягких кресел непосредственно перед столом.

Всё прочее пространство вдоль стен было заставлено громадными – от пола и почти до потолка, – несгораемыми шкафами, заставляющими немаленький стол Фергюса выглядеть нелепо карликовым. Замки на некоторых из них болезненно напомнили мне сейф Сонга. В шкафах мог бы, пожалуй, уместиться золотой запас форта Нокс, но, вероятнее, там хранился архив адвоката.

За столом, расположился сам мистер Фергюс, с широкой улыбкой поднявшийся мне навстречу, когда я вошла в этот «архивный склад». К моему удивлению, за прошедшие восемь лет он не изменился ни на йоту – может, лишь самую малость стал рыхлее, а на тёмно-русых висках сильнее обозначилась проседь. В остальном – всё те же пронзительные серые глаза, в обрамлении «гусиных лапок» от его привычки улыбаться, всё та же гладкая выбритость, открывающая широкое лицо с высокими скулами и жёсткой линией челюсти. Тёмно-серый твидовый костюм-тройка с белой рубашкой отлично дополняли образ клерка, а вот дорогие аксессуары типа золотого «ролекса», запонок с личными инициалами «Т.Ф» и ненавязчиво выглядывающего из нагрудного кармашка «Паркера» – резко добавляли образу цены.