Со спины я видел, что он и ниже, и худее, а вот волосы выбелены. С левой стороны собраны в маленькие косички. Правая рука держит микрофон, но это не сковывает его. Нет. Это делает его ещё более свободным, чем каждого из нас микрофон на ухе.

Каждый поражён, как и я. Даже съёмочная группа, которой не было до нашего провала, упивалась нашим возрождением. Это было оно. Менеджер не обманул… Нет. Это правда! Это чудо! Мы живы!

Это заставляет и меня самого улыбаться, и двигаться быстрее, пытаться догнать янтарь, который блестит перед глазами и быстро меняется местами.

Звезда на левом глазу, а не на правом. И улыбка… улыбка именно такая, которую ты ожидаешь от айдола – милая и настоящая. Настоящая, даже если фальшивая.

Он так походил на Дайю, что мне было сложно оторвать взгляд… я должен был смотреть в камеру, улыбаться людям там, которые видели, как новый набор побрякушек мелькает. Как среди подделок появилась новая драгоценность, которая обращается к ним, которая блестит и призывает их.

«Смотрите на меня. Я здесь. Видите? Слышите? А что вы чувствуете? Огонь, верно? Это огонь ваших чувств!»

Это был огонь чувств, которые я переживал, когда мы замерли, а музыка закончилась.

Анба дышал устало, но спокойно, он не сводил взгляда с камеры, не снимал улыбки. Я думаю, им был покорён каждый, кто оказался в этой комнате, и неожиданно в LINE узнали о новом даровании.

Где оно пряталось? Кто его нашёл? Он – спаситель «Хоусэки», которые должны были сегодня окончательно разбиться, претвориться в пыль, но нет. Он всех собрал, всех привёл к исполнению мечты – «Мы будем дальше жить».

Это была самая приятная съёмка за последний месяц. Съёмочная команда и айдолы поблагодарили друг друга, и можно было уйти со сцены, можно было снять образ. Можно было его откинуть. Можно было, только…

– Это было нечто, – сказал я за спиной Анба.

Он сразу понял, что речь о нём.

– Точно! Я не ожидал, что так будет, Исихара-семпай!

Он знал моё имя. Конечно, знал. Не мог не знать.

– Вы потрясающие! – Анба обернулся к нам и заразил всех приветливой улыбкой. – Извините, что не пришёл раньше, – и поклонился, как подобает. – Это было необходимо для эффекта неожиданности.

– Повезло, что именно такой эффект получился, – заметил понуро Аме.

– Я не имел права вас подвести! – заверил нас Анба.

Менеджер не скрывал своего восторга. Он нашёл ещё одну золотую жилу, которая тоже носила жёлтый цвет.

Он повёз нас в ресторан-якинику. Сказал, что можем заказывать, что хотим.

Пока мясо жарилось и пропитывало запахом нашу одежду, Эме всё-таки спросил:

– Ты уж извини, Анба, но мы о тебе ничего не знаем. Даже имени.

Тот удивлённо заморгал с улыбкой, которую не оставил на съёмочной площадке.

– Извините! – Поклонился. – Меня зовут Огава Тайоу. Мне семнадцать лет. Исида-сан пригласил меня, после того как увидел моё портфолио.

– И где ты раньше танцевал? – уточнил я, но Огава лишь часто заморгал, обращаясь к менеджеру.

– Это была не официальная группа, – смутился он, – всё своими руками.

«Самоучка…»

Дайя тоже был самоучкой. Был и… стал лучше всех тех, кто оттачивал свои навыки годами. Удивительно.

– Спасибо, что позволили стать частью вашей группы, – ещё один низкий поклон и вся искренность его благодарности осыпалась на нас.

Не могли мы сказать, что находились одной ногой в овраге. Или Исида-сан сам всё рассказал? По крайней мере, никто не озвучил мои мысли вслух. А они были. Были у всех.

Спасение, которое пришло чуть ли не с неба, за два дня до выступления на телевидении. И впрямь, удивительно. Только если всё не было подстроено заранее. Что тоже возможно.