Когда он вернулся в шатер, колдунья, бормоча что-то под нос, зашивала свою шубу красными нитками. Она сидела, поджав ноги, обнаженная, спиной к огню, блики играли на ее потной коже, окрашивая ее в золотистый цвет, а раны на ее плече и бедре совсем затянулись. Они были бледными и тонкими и выглядели как морозный узор на стекле.

- Я принес горячей воды, - сказал Кристиан нарочито грубо, стараясь не смотреть на обнаженную девушку. – Чтобы смыть кровь и остатки болезни…

Синильга не отвечала, и он шагнул ближе, чтобы посмотреть, чем она занята.

Ее быстрые пальцы ловко орудовали толстой иглой, стягивая распоротую шкуру. И чем крепче она стягивала шов, тем белее становились ее раны. Черные глаза ее словно смотрели в небытие, в пустоту, губы что-то шептали, и Кристиану стало жутко. Чтобы как-то отвлечься, он раздобыл в своих запасах кусок чистого полотна, окунул его в горячую воду и провел им по обнаженной спине колдуньи, смывая подсохшие потеки крови. От его прикосновения Синильга вздрогнула, но смолчала, не прогнала, и он, смыв ткань, провел ею по спине девушки увереннее. Стежок за стежком она возвращала себе здоровье, а он смывал с ее кожи все следы ранения. Медленно, словно боясь спугнуть, Кристиан вымыл ее шею, спину, ноги. Синильга сидела все так же неподвижно, лишь слегка вздрагивала, когда рука Кристиана прикасалась к внутренним сторонам ее бедер.

Когда его рука с зажатой в ней мокрой тканью скользнула по ключице девушки, Синильга дрогнула, опустила плечи, словно попыталась закрыться от Кристиана. Капли воды поползли по обнаженной груди девушки, скатились на острый темный сосок, и Кристиан с трудом смог отвести взгляд от совершенной красоты этой женщины.

- Да что такое? – недовольно спросил он, отстранившись. – Не бойся. Я же сказал – не трону тебя.

- Я и не боюсь, - насмешливо фыркнула Синильга, недобро зыркнув своими черными глазищами. – Можно подумать, ты один тут, кто может причинить вред…

- Вообще-то, - едко заметил он, - от напавших я тебя защитил. Без меня они убили бы тебя.

- Не убили бы, - отбрасывая шубу, зло зашипела Синильга – чисто как кошка на нечисть. – Не в первый раз!..

- Вред, о котором я говорю, - не менее едко продолжил Кристиан, - ты мне точно причинить не сможешь…

- Точно?! Не смогу?!

Одним прыжком, словно рысь или другая крупная кошка, извернувшись в воздухе, Синильга напрыгнула на Кристиана, и тот и глазом не успел моргнуть, как очутился лежащим в ворохе шкур. А колдунья, которая еще недавно стонала от боли и казалась беззащитной, как замерзшая птичка со сломанным крылом, сидела на его груди, стиснув его крепкими коленями, прижав к его горлу острый кинжал, до крови раня кожу. Ее черные глаза смотрели в его яростно, тонкие ноздри трепетали от гнева.

- Я, - высокомерно процедила сквозь сжатые зубы она, - могу взять все, что мне нужно! Твою жизнь тоже, Сердечный Брат Короля!

- Я же не жизнь твою хотел взять, - ответил Кристиан, опустив взгляд с ее яростного лица на ее грудь. На маленькую, лилейно-белую грудь с коричневыми острыми сосками, колышущуюся над ним… Его ладонь скользнула этой груди, Кристиан словно завороженный смотрел, как его собственный пальцы теребят острый темный сосок, поглаживая его, и даже еще опаснее прижавшийся к его горлу кинжал не заставил его убрать руку.

- Что это ты задумал такое, мерзавец, - зашипела Синильга яростно, отпрянув от Кристиана и неловко прикрывая грудь рукой. - Если ты подумал, что я...

Она еще что-то говорила, но Кристиан словно не слышал. Да, он действительно не слышал ее слов. Поднявшись, он обнял ее за бедра, подхватил под мягкие ягодицы и придвинул ближе к себе, так близко, что ее подрагивающий голенький животик прижался к его животу. Дрогнула ее рука, откинув прочь кинжал, ладони стыдливо прикрыли грудь от мужчины, но он, словно загипнотизированный, перехватил ее запястья, отнял от ее груди ее руки и сам лицом прижился к груди девушки, губами поймал сосок, жадно облизнул его горячим языком.