– Пожалуйста, садитесь, давайте поговорим, – предложила она и отметила, как он с готовностью опустился на стул, как бы ожидая от нее дальнейших приказаний.

Елена молчала, изучая красивое мужественное лицо, обращенное к ней со странной мольбой во взгляде. Девушка почему-то сразу поверила полковнику, она теперь тоже знала, что значит терять близких людей и как больно скитаться одной по жизни, не имея никакой поддержки, и почувствовала в нем родственную душу. Не раздумывая, она решила рассказать маркизу все, положившись только на свои ощущения, подсказавшие, что этот человек – друг, хотя она должна была считать его своим врагом.

– Вам правильно назвали мое имя, только мой брат больше не хозяин этого поместья, он погиб в большом сражении под Москвой. И теперь имением владеет мой дядя, а я и три мои сестры попали под его власть. Родители и бабушка оставили каждой из нас большое состояние, а дядя решил наши деньги присвоить. Он начал с меня, нашел мне жениха – бездетного вдовца, уморившего трех жен, и договорился с ним, что тот возьмет меня замуж без всякого приданого. Так дядя собирался сбыть меня с рук, а моё состояние оставить себе. Я отказалась подчиниться, тогда он избил меня кочергой и ногами, и убил бы совсем, если бы не моя няня. Она закрыла меня собой, и этот негодяй, ударом, предназначенным мне, убил её…

Елена замолчала, вновь вспомнив ужасную сцену, но потом продолжила:

– Когда он уехал в другое имение, тоже принадлежавшее моему брату, тетушка вывезла моих сестер в поместье своей подруги, а я поехала в Санкт-Петербург к императору Александру – просить правосудия и наказания для убийцы. Но в дороге я сильно простудилась и доехала только сюда. Теперь мне нужно как можно быстрее поправиться и продолжить путь в столицу.

Арман с удивлением слушал девушку, поражаясь ее мужеству. Она одна, избитая до полусмерти, ехала через воюющую страну искать справедливости, защищая свою честь и свою семью.

– Я поражен, мадемуазель, я не знаю девушек подобных вам, меня изумляет, что дитя из аристократической семьи обладает такой силой духа и так борется за себя и своих близких. Может быть, если бы мои кузины обладали вашим мужеством, я не был бы сейчас один на свете. Но позвольте спросить, если ваш дядя наследовал вашему брату, есть ли где-нибудь дом, где вы можете остановиться, и он не вправе будет забрать вас и силой увезти туда, куда сочтет нужным? – поинтересовался Арман. – Ведь он ваш опекун, как я понял.

– Да, он так нам сказал. Хотя я не знаю, как это должно быть по закону. Отец назначил в своем завещании опекуном нашего брата Алексея. Я никогда не думала, кто и как наследует имущество. Знаю, что по завещанию отца, мамы и бабушки мне и сестрам оставлены деньги, а все имения отошли Алексею. Часть имений – майоратные, они не делятся и передаются в семье старшему наследнику по мужской линии, но то, что мой брат Алексей получил от бабушки, должно наследоваться в обычном порядке.

Елена впервые поняла, откуда такая жестокость дяди: дело было не только в приданом, а в том, что он хотел уничтожить других претендентов на наследство Алексея.

– Боже мой! Ведь Ратманово, где мы с сестрами жили, не входит в майорат, и оно должно было после Алексея отойти не дяде, а ближайшим родственникам, вот почему он хотел меня убить! – воскликнула девушка, став белее подушки, на которой лежала, и испуганный маркиз схватил ее за руку.

– Пожалуйста, не волнуйтесь так, вы еще очень слабы, – попросил Арман и задумался. – Сколько лет еще нужно вам ждать до получения наследства ваших родных?