Я очень люблю животных. Всяких. От собаки до ужа, от слона и до ежа. Всю жизнь, с раннего детства. Сколько помню себя. (Много фото на эту тему.) И всегда любая информация о животных (особенно о жестокости к ним) мгновенно меня напрягала, непроизвольно заставляла сильнее биться сердце. (О людях сказать такого не могу.) На старых чёрно-белых фотографиях, сохранившихся со времени ВОВ – Великой Отечественной войны и эвакуации нас с мамой за Урал, вижу себя, малышку, в обнимку с разными кошками и собаками. Позже, на алтайской целине – с коровами, лошадьми. А вот и с подбитым соколом, которого долго лечила. И верхом на своей любимой лошадке Ласточке, когда в «Урожайном» работала почтальоном. А есть фото – на Украине, в родном селе моего отца Пединовке – с гусями, всюду ходившими за мной, как щенята. А ещё доящей капризную козу, рогатую, белую. И все они были мне словно родня, которую не забыть. Как точно Киплинг сказал когда-то: «Мы с тобой одной крови». Про многих любимых зверушек я написала в своей прозе. В романе «Белый свет», в повести «Охота на волков», да мало ли где ещё. И потому не удивительно, что, вернувшись в Москву с алтайской целины, я прямиком отправилась поступать в Ветеринарную академию. На Волгоградский проспект. Это почти на краю Москвы. Мечтала навсегда и профессионально связать свою судьбу с животными. Конечно, домашними. Хоть растить их, хоть беречь, хоть учить, хоть лечить. И была уверена в успехе. Мой аттестат зрелости (голубая такая страничка с серебристыми виньетками) об окончании десятилетки в селе Грязнуха (ныне Советское) был в порядке, почти все пятёрки. Однако… однако всё случилось иначе. Категорически.

– А вы, голубушка, опоздали, – сказала мне строгая дама в приёмной комиссии, сидевшая за столом, заваленном кучей бумаг и папок. – Ну и что, что вы с Алтая? Что из глубинки… Не знаю, не знаю, откуда вы взяли такое расписание. У нас приёмные экзамены уже неделю идут. Ну и для студентов идут разные там зачёты, переэкзаменовки. А абитуриенты сейчас как раз сочинения пишут. – Она опускает лицо в бумаги. – А по приёму в вузы Москвы, так ведь расписания разные. Не день в день. Вам это надо было бы знать.

Я стою перед ней совсем убитая с пачкой своих документов в руках и с «Учительской газетой». Там на последней странице и напечатаны сроки приёма в вузы. Господи, какая всё же нелепость… Какой неожиданный шок, просто удар судьбы. Опоздала. Но уходить – ноги окаменели, идти не хотят. Упрямо стою. Ну просто вдруг все мечты – вдребезги. Наконец дама отрывается от бумаг, смотрит на меня, застывшую, повнимательней. Даже сочувственно. Подбадривает:

– Ничего-ничего. Если вы хотите именно к нам в ветеринарный, на будущий год приезжайте. А пока опыта набирайтесь. Опять же стаж прибавится. Наша профессура любит крестьян со стажем. У них и дисциплина, и стипендии. Они и практику обычно проходят у себя на родине. В своих сёлах.

Я медленно, как варёная, поднимаюсь по широкой лестнице на второй этаж. Там на площадке дверь с надписью «Лаборатория». А дальше идёт коридор, длинный, пустынный. По одну его сторону высокие окна смотрят на летнюю улицу, по другую – четыре высокие двери с номерами аудиторий. И вся жизнь, такая интересная и мне пока недоступная, идёт именно там, за этими дверями. Там, в аудиториях, сидят студенты – будущие и настоящие зоологи, ветеринары. И перед ними мудрые профессора вещают, читают лекции. И мне так не хочется покидать это институтское пространство. Охота быть причастной к нему. Охота хоть ещё немного подышать манящим студенческим духом науки.