Замах показался слабым и медленным, но на удивление, камень с первого удара разбил стекло. Рона осыпало мелкими стеклянными осколками. Еще одно усилие, и он нащупал и сорвал с ящика кислородную маску, бросив камень на пол. Точнее, тот сам вывалился из его разжавшихся пальцев.

Рон прижал маску к лицу. К счастью, ее конструкция оказалась продуманной, маска активировалась автоматически. В лицо Рона хлынул свежий воздух. Задохнувшись на мгновение, он вдохнул сколько смог. Легкие обожгло болью. Съежившиеся альвеолы наполнялись воздухом.

Рон некоторое время глубоко дышал и никак не мог надышаться. Но довольно быстро пришел в себя, из всех неприятных ощущений остались только боль в легких от поврежденных клеток. Также Рон ощутил сильный холод, на который на фоне навалившихся проблем не обращал внимания ранее.

Рон поднялся на ноги и оглядел остальное содержимое аварийного ящичка. Помимо дыхательной маски, там была аптечка и еще какие-то мелкие предметы, назначение которых Рон не смог определить. Возможно, это инструменты или ключи для доступа к техническим отсекам корабля. Рон взял в руки аптечку, сгреб в ладонь мелкие детали, и наконец осмотрелся. На орбитальной станции через сто метров пустоты, незнакомец радостно махал рукой. Рон улыбнулся и тоже вяло взмахнул ладонью.

Катерина, пилот шаттла, сидела в баре на окраине Кинса. Небольшой то ли городок, то ли временное поселение, притулился вплотную к космодрому с восточной стороны. Из-за направления вращения планеты шаттлы и грузовозы взлетали именно на восточную сторону. И здесь формально не должно быть построек, так как сразу за взлетным полем находится зона безопасности.

Но за многие годы, что существовала колония на Гаосе, временное хранилище транспортных контейнеров сначала перестало быть временным. Потом обросло зонами отдыха для рабочих, чтобы сократить время дороги к работе. А потом и полноценными быстросборными домиками, барами и остальными признаками цивилизации, возникающими как грибы в любых вынужденных скоплениях народа. Или, скорее напоминая как возникают протоптанные тропинки в парках, срезающие путь. Власти попеременно то обещали, то грозили перенести транспортный склад в другое место, разогнав, как они это называли, "всю шушеру". Но время шло, а полулегальная бухта на краю Кинса только разрасталась в размерах.

Время от времени над баром проносился шум от взлетающего грузовика. Катерина давно привыкла к такой обстановке. А путь от бара, и по совместительству снимаемой на втором этаже комнаты, до ангара занимал считанные минуты пешком. Что очень здорово экономило ей кредиты.

День выдался тяжелым. Сначала была суматоха с перегоном суборбитальных прыгунов на более удаленную площадку, чтобы освободить место для грузовых шаттлов в связи с прибытием Звезды Гассарда. Потом произошла путаница с документами, не засчитавшими вылеты, и ее гоняли несколько часов между административными зданиями. И это в нерабочее время! Катерина уже серьезно подумывала написать жалобу с требованием компенсировать затраченное время и нервные клетки.

Но принятый алкоголь немного сгладил настроение, поэтому конкретно в этот момент Катерина с любопытством и легкой завистью смотрела через полуприкрытые веки за разборками молодой парочки через два столика от нее. Те никак не могли определить, кто из них больше виноват в испорченной жизни второго. Катерина усмехнулась, вспомнив свои ссоры с Келвином, ее бывшим. Он тоже был пилотом, но в отличие от Катерины, по-настоящему бывшей влюбленной только в одну вещь – свою работу, Келвин пошел по пути улучшения своей карьеры.