– Нехорошие дни пошли, злые. Уже три жертвы на счету у этой твари.

Стражник недовольно посмотрел на травницу, а Корвус оживился:

– Какой такой твари?

– А кто ж её разберёт? Человек ли, зверь ли? Никто не знает, никто не видел. Да только приезжих она страсть как не любит. Рвёт на куски, ничего не оставляет…

– Так ли – ничего? – спросил Корвус. – В эту ночь, боюсь, одной жертвой стало больше, и кое-что мы всё-таки нашли.

Старуха и стражник посмотрели на нас с изумлением, а Корвус как ни в чём не бывало продолжал:

– Видите ли, мы с моим другом имели несчастье ночевать в лесу, и услышали только предсмертный крик бедняги. Когда нашли его, было слишком поздно. Увы, мы не смогли его спасти. Но, думаю, сумеем спасти от твари остальных.

У меня глаза на лоб полезли, а мессир продолжил:

– Видите ли, мы с моим другом и помощником имеем определённую репутацию и опыт в обращении с такими… зверьми, потому и откликнулись на приглашение Его Сиятельства герцога. Я говорю вам это под строжайшим секретом, ибо никто не должен был знать, что мы прибудем в город, но раз так вышло, то прошу пропустить нас в эту дверь. Ибо время – это не только деньги, но и многие жизни.

Стражник замялся. Травница вдруг усмехнулась, переводя взгляд то на меня, то на мессира. Лицо его оставалось беспристрастным, глаза – честными, а говорил он так, что и я сам на секунду поверил, будто именно за этим мы и прибыли в город.

– Но… Я…

– Вы окажете нам неоценимую услугу, мой друг, – проговорил Корвус, слегка склоняя голову набок. – Нам и всему городу.

– Но как же приказ? У меня не было распоряжения…

– Приказ твой ты не нарушишь. Ты не пропустишь тех, кто пришёл в город без лишней надобности, ибо наша надобность как раз нелишняя.

Травница усмехнулась снова.

– Ну… Что же…

Стражник отпер железный засов, не переставая оглядываться на нас.

– Сердечно благодарю вас, – сказал он, проходя мимо стражника. – И… Раз уж вы отперли дверь, почему бы тебе не пропустить эту женщину?

Это было опасно. Чары могли рассеяться.

– Ведь ты знаешь, кто она такая, – невозмутимо продолжил Корвус. – Мы как раз направлялись к местной травнице. Мой друг слегка захворал, а без него я никак не смогу начать свою охоту на зверя.

Стражник недовольно посмотрел на старуху и, почесав крупный щербатый нос, махнул рукой.

– Только в следующий раз, имей в виду, будешь ночевать за стенами! – рявкнул он ей вслед.

Старуха же послала его туда, куда не посылали своих командиров даже в самых дальних казармах, где стояли отряды из убийц, воров и насильников.

Корвус только тихонько хихикнул.

– Ну вы даёте, мессир, – проговорил я. – Я чуть вам не поверил.

Он пожал плечами.

– У тебя редкий дар, мальчик, – вдруг сказала старуха, которая догнала нас у конца арки, ведущей к очередной дубовой двери – входу за городскую стену.

– Увы, я охотно обменял бы его на что-нибудь другое, – улыбнулся Корвус.

«Например, на здравый смысл», – подумал я и тут же одёрнул себя за эту мысль: слишком я любил мальчишку.

Травница криво усмехнулась, обнажив ряд посеревших старческих зубов.

– Береги его. Уверена, он не раз спасал тебе жизнь.

«Уж что правда, то правда», – подумал я. Этот свой дар он использовал редко, он не всегда срабатывал, но пару раз у нас действительно получилось. Дар этот состоял в том, что Корвус умел словами переплетать реальность прямо у тебя под носом, да так, что даже если бы он сказал, что небо на самом деле зелёное, никто бы не догадался, что это не так. Его голос, его мимика, его жесты – всё излучало его собственную веру в свою же… Сначала я, не раз попадавшийся на эти его шутки, называл это ложью. Теперь, спустя годы общения с мессиром, решил, что больше подойдёт слово «харизма». Хотя и она не отражала всего того, что Корвус творил с людьми. Особенно – с женщинами. Мне, простому человеку, такое было не дано. Видимо, для этого нужно было родиться принцем. Впрочем, иногда я думал, что тут явно не обошлось без магии. Стариковские причуды, но всё же.