«Ну какой же… умный человек будет обедать в ресторане на горной дороге Абруццо?!» – Хором воскликнули мы с сыном: – «Обедают в придорожных тавернах, такой кухни больше нигде не найдешь».

«Почему?»

«Потому что по этой трассе проходят фургоны, везущие товары в Неаполь и Рим. И проходят регулярно. Если им еда не понравится, в следующий раз они остановятся в следующей таверне. А рестораны в курортных городах работают на туристов, но турист – он сегодня здесь, завтра уехал и неизвестно, приедет ли еще. Чего ради него стараться?»

Таверну мы нашли очень уютную – с тенистыми уголками, в которых притаились столики и удобные плетеные стулья. Но меню внука не вдохновило:

«Мясо тушеное с травами… Салат из помидор… Фокачча душистая… Мороженое ягодное… Выбор-то какой маленький!»

«А ты не выбирай, ты ешь!» – Посоветовал сын.

Я знала, что говорила. В Абруццо готовят прекрасно: очень просто, очень вкусно и очень сытно. Ароматные горные травы, чистейший горный воздух, свежий горный ветерок…

Крепкий кофе после мороженого с малиной развеял накатившую было на нас расслабуху.

«Поехали! В горах резко темнеет, надо бы вернуться в Пескару засветло».

И вот она, Стиффе. Чем ближе мы к ней подходили, тем сильнее становился шум – странный, непонятный, сложный: в нем были и звуки чего-то сыплющегося, и всплески, и гул… А во мне росло ожидание чуда встречи.

И вот мы вошли, прошли по подвесному мостику длинный туннель и вышли в огромный зал. Шум – скорее даже рев – создавали водопады, падающие в озеро с высоты более 1200 м над уровнем моря. Перепад высот здесь – 600 м.

Озеро порождало еще речушки, текущие в соседние залы, образуя другие озера. Было действительно весьма прохладно и сыро.

Пещера обычно ассоциируется с чем-то застывшим – сталагмитами, сталактитами – и тихим. Но Стиффе полна жизни! Да, сталагмиты здесь тоже есть – они свисают с потолка как иглы гигантского ежа, почему-то гуляющего вниз головой. Но отблески падающей воды на них, пляшущие, то быстро, то медленно, просто завораживают…

Говорят, что в подземной реке водятся слепые рыбы и раки, но утверждать не берусь, не видела.

Подвесные мостики вели нас по узким туннелям почти километр в одну сторону. Дальше идти нельзя, хотя разведано уже 3 км, но для туристов там пока опасно.

Знаете, к счастью, говорить в Стиффе невозможно – слишком шумно. К счастью – потому что меня уже захватило знакомое ощущение: приоткрылась дверца, скорее даже окно, в таинственный неизвестный прекрасный мир, который позволил мне полюбоваться собой…

Меня не тянет в космос, не привлекают другие планеты – зачем мне они, когда еще столько невиданных чудес здесь, совсем рядом?..

Мы прошли Колонный зал – с «резными колоннами» разной формы и величины, зал Зеркальный – спустившиеся почти до озера острые сталагмиты отражались в чистейшей воды, и казалось, что со дна навстречу им поднимались сталактиты… Дошли до конца маршрута. Ребята пошли в обратном направлении, а я замерла, вглядываясь в темный туннель – уже без мостиков. Куда он ведет? Какие чудеса скрываются за ним?..

Снаружи было тепло, цвели привычные цветы, пели знакомые птицы… Мои мальчишки, не особо впечатлительные, молчали… Через некоторое время сын спросил внука:

«Ну как, ты понял, что такое Стиффе?»

Внук помотал головой:

«Нет, не понял, только познакомился».

Лиминальность… Смесь лимона, мины и лимита… Хороший образ.

Но я расскажу реальную историю.

Решив разобраться в том, что это такое, я посмотрела в интернете фотографии – и не очень поняла. Я человек не пугливый, видела и обрывающийся над серединой реки мост в Авиньоне, видела множество заброшенных – очень давно и сравнительно недавно – поселений (одна из моих профессий – археолог), но никакого тревожного чувства они во мне не вызывали. Это же просто как быстрые шаги, когда одна нога уже оторвалась от земли, но еще не вернулась на нее, а вторая уже вернулась, но еще не оторвалась. Что в этом тревожного? Но однажды…