Мы устроились на мягком сене, прислонившись к тюкам, и смотрели в маленькое отверстие в крыше, где звезды рисовали наше совместное будущее.

Проговорили мы, небось, несколько часов, делясь своими надеждами и мечтами. Речи Лукьяна были прошептаны в мое ушко с такой нежностью, что, казалось, будто они ласкали сам воздух у моего лица, как колоски летнего посева.

Пока он говорил, кончики пальцев его выводили узоры на тыльной стороне руки моей, вызывая отклик трепетный по всему телу.

В разгар разговора взгляд парня стал более пристальным, смесью тоски отчего-то наполненным.

Не в силах сопротивляться боле, Лукьян наклонился и прижался губами своими к моим, распыляя меня до истомы в медленном поцелуе.

Поцелуй этот был нежным и сладким. Растаяла я в уютных объятиях мужских, чувствуя, как между нами расцветает любовь.

Но как бы сильно я ни желала его, понимала я, что дальше не можем мы зайти. Еще предстояло нам сыграть свадьбу летом, и поэтому, хранила я добродетель свою и невинность девичью в строгости, так ожидая дня заветного того всем сердцем и душой.

С тщательно скрываемым сожалением в глазах Лукьян понял мою робость и колебания.

С тихим вздохом он отстранился, заглянув мне в лицо.

– Выходи за меня, любовь моя, хоть завтра! Свяжем наши жизни вместе поскорее, ибо знаешь и ты, и я, что созданы мы друг для друга лишь!

Я не могла не улыбнуться и не рассмеяться его нетерпению ярому, догадываясь, почему торопится он так.

С нежностью беру его лицо в ладони свои, подыскивая слова нужные.

– Знаешь, любовь моя, сердце мое замирает каждый раз лишь от одно взгляда твоего, но давай не будем торопиться, Лукьян… У нас есть время, чтобы набраться мудрости побольше и обучиться ремеслу разному, прежде чем объединимся мы в единое целое и займёмся семьей нашей.

Глаза парня блеснули далеким пониманием, а лицо смягчилось от восхищения и глубокой привязанности.

Взял он руки мои и нежно прильнул к ним губами.

– Ты права, краса моя! Настоящая любовь терпелива, и будем мы дорожить каждым мгновением ее, ведая, что союз наш будет ещё крепче, ещё прекраснее, когда время придёт.

Мы оставались в объятиях друг друга, глядя на звезды, пока ночь медленно клонилась к рассвету.

Я укуталась в овчинный тулуп потеплее, улыбнувшись, ощущая мерное дыхание жениха на шее своей.

– Месяц мой ясный… Ты же не покинешь меня, когда солнышко взойдёт? – прошептала я и погрузилась в сладкую негу грёз.

Утро началось с какофонии криков и суматохи, доносившихся с улицы. Мы с Лукьяном вскочили на ноги одновременно, не совсем понимая, что происходит.

Спустившись по лестнице, я оказалась в его бережных объятиях. Янтарные глаза парня по-заботливому засветились, и он нежно поцеловал меня в лоб.

Мы вышли на встречу студёному утру, Лукьян прикрывал меня краем своего полушубка от снежных потоков, пока пробирались мы через заметённую деревню к центру разгорающихся волнений.

Деревенские бабы горячо спорили, в их голосах звучали страх и смятение. Они громко восклицали, вещая о жуткой находке, сделанной на окраине леса ранним утром.

С часу того назад найдено было тело безжизненное, разодранное на части с жестокостью особую. Все вокруг кровью залито было.

Древляне единодушны были в том, что дело рук это вурдалаков окоянных, которые с хладнокровием редчайшим с несчастными в чаще заплутавшими расправились образом таким.

– Стой, бабы!! Не галдеть!

Толпа внезапно расступилась, и в нее ворвалась ведунья разгневанная.

Послышались перешёптывания недовольные. Некоторые обвиняли ее в том, что именно она не смогла защитить деревню своими защитными ритуалами.