Дождавшись поздней ночи, когда все будут спать – в форме кота Элиот проник в спальню старика. Быстро, пока тот не проснулся, превратился в тигра и одним резким движением, когтями вскрыл ему горло. От внезапно возникшей сильной боли мужчина проснулся, но ничего не смог сказать, так как рана была слишком глубокой. Глаза его расширились, а кожа побледнела, от чего показалась Элиоту совсем белой в лунном свете. Его рот пытался ухватить хотя бы каплю воздуха, но выходили только звуки бульканья: так из его вен и артерий вытекала кровь, заливая глотку и трахею. Продлилось всё не более двух минут. Кровать пропиталась алой жидкостью насквозь, её капли стекали вниз, на пушистый ковёр и мгновенно впитывались. Комната наполнилась запахом железа, а Элиота обуздала ярость и инстинкты хищника, поэтому вскрытием горла он не ограничился: разорвал тело мужчины на множество фрагментов, некоторые из них даже проглотил. Ошмётки валялись по всей комнате, а брызги запачкали стены.

Успокоившись наконец и поняв, что просто скрыться с места преступления будет слишком подозрительно, он вернулся в кошачью форму и до утра успел начисто себя вылизать. Выбежал во двор, пробежался по саду между кустов, уже успевших покрыться росой, немного покатался по земле и отмылся окончательно. Оставалось лишь вернуться в дом и ждать…

Спустя всего несколько часов спокойствие и тишину нарушил крик служанки, которой не повезло очутиться подле комнаты ныне мёртвого старика. Конечно же, всех подняли на уши: химер, слуг, хранителей порядка, семью и близкое окружение погибшего, однако никаких зацепок найти так и не сумели. Никто ничего не видел, не слышал и не знал до самого утра, человек бы такое сделать не сумел, однако все химеры погибшего мирно спали на тот момент, да и были они обычными кошачьими, им бы просто не хватило сил сделать нечто подобное.

В конечном итоге – Элиота отправили обратно в тот же магазин, где история повторилась ещё несколько раз… И сидел бы он там до самой своей смерти, однако сидеть пришлось лишь до тех пор, пока в один пасмурный день туда не заявился Аарон.

Этот человек вызвал у него интерес тем, что вёл себя куда более сдержанно, в отличие от всех тех, кто заявлялся в их подвал для покупки химеры. Даже более: его подкупил страх и неуверенность в глазах Аарона. Он сразу понял, что это место противно Аарону также, как и ему самому; как и всем здесь сидящим химерам. Что человек, в глазах которого столько жалости – плохим быть не может. А уж после того, как он пообещал не обижать Элиота, сказал, что хочет стать друзьями; после того, как дал полную свободу действий в своём особняке, обогрел, отмыл и накормил – его доверие к Аарону укрепилось почти окончательно.

Ближе к ночи сонливость прошла. За столько времени под препаратами, Элиот приобрёл некоторую толерантность к ним и без длительного введения отходил очень быстро. Ему стало интересно: что же за человек этот Аарон? Он наблюдал за ним весь вечер и всю ночь, даже на рабочий стол запрыгнул, ожидая хоть сколько-нибудь негативной реакции, но мужчина только улыбнулся.

«Странный какой,» – подумал Элиот. – «другим людям это никогда не нравилось».

После работы Аарон пошёл спать, так как было достаточно поздно. Элиот немного прогулялся по особняку и уж было тоже собирался; но услышал странный шорох, доносившийся из комнаты хозяина: Аарон ворочался во сне и бормотал что-то себе под нос. Даже острого кошачьего слуха не хватило, чтобы разобрать хоть слово. Однако и без этого Элиот быстро смекнул: его хозяину снятся кошмары. Жалость и желание помочь заставили его пройти внутрь…