При этом и иной факт убедительно определяет всех этих единичных казней достаточно вескую причину. Степень виновности казненных никогда и ни у кого сомнения не вызывала: «…почти все они ранее бывали прощаемы под крестоцеловательные клятвы, то есть являлись клятвопреступниками, политическими рецидивистами» [65, с. 34].

То есть сначала, вместо чтоб четвертовать, замучить в застенке на дыбе или спалить на костре, их долго и упорно уговаривали прекратить изменять царю и Русскому государству. Но они, не вняв уговорам, повторяли предательства. И вместо того, чтобы преступников казнить, их опять уговаривали…

И это все у нас – в «царстве террора», высосанного из пальца «советскими историками», за полвека казнено около 4 тыс. политических и уголовных рецидивистов. У них же не за полвека, но за полночи произошел такой разгул убийств, который в России просто из-за отсутствия такого количества палачей технически является невозможным:

«Варфоломеевская ночь стала нарицательным названием любой массовой кровавой расправы. Тогда в результате нарастания непримиримых противоречий между протестантами и католиками в течение одной ночи 24 августа 1572 года, с благословения папы римского, было убито 60 тысяч человек, большинство которых составляли женщины и дети» [113, с. 21].

И все нормально. По сей день Екатерина Медичи среди жителей города Парижа никем и никогда не была приравнена к своему прототипу – Бабе-Яге. Напротив: и ныне многопочитаема благодарным за ее деяния народом.

Однако ж и протестанты не остались в долгу, показав свой куда как еще более узколобый пещерный примитивизм:

«Английские, голландские пираты – протестанты по вероисповеданию и морские террористы по профессии – садистски топили в морской пучине экипажи и пассажиров с испанских и португальских галеонов, состоявших целиком из католиков» [113, с. 21].

Все нормально и здесь: многие флибустьеры даже получали зарплату из английской казны. Но и это вполне объяснимо: в этих странах на троне восседали такие же пираты. И их не то чтобы никогда никто не посмел хотя бы пожурить, но им ставили памятники и воздавали почести, превознося их «благодеяния» чуть ли ни до небес.

Так в чем же они, эти «благодеяния», выражались?

«…в Англии стоят памятники Генриху VIII. В его правление только “бродяг” (крестьян, согнанных лордами с земли) было повешено 80 тысяч. И ничего, все по закону, все нормально…» [87, с. 404].

Да что там какие-то десятки тысяч! Их звериные обычаи позволяли убивать население Европы миллионами! И не когда-нибудь при царе Горохе, но именно во времена, ими же на все лады и расхваливаемые: «Британцы согнали в середине XIX века ирландцев с земли, и около 2 млн. человек умерло с голоду» [77].

И это в Европе – европейцев!

Но данная пронизанность переизбытком «гуманизма» по отношению к своим белым соседям посетила тогда обитателей туманного Альбиона отнюдь не в первый раз:

«После победы Английской революции в 1648 году часть тогдашней Великобритании – Ирландия – не признала новой власти». – И вот чем на такое ответили революционные власти Англии. Они прибегли к таким средствам, как «… выкуривание (поджег мелколесья) и голодная блокада (поджег и истребление всего, что могло служить… продовольствием)…» [50, с. 238–239].

Ну и, что вполне естественно, после трех лет такого изощренного чисто в английском духе пиратства «Ирландия к концу 1652 г. лежала в развалинах. Запустение страны было столь велико, что можно было проехать десятки верст и не встретить ни одного живого существа… население Ирландии сократилось почти вдвое” (Лавровский В.М., Барг М.А. Английская буржуазная революция. М., 1958, с.346)» [50, с. 239].