Натка не подводит, знает, что у меня каждая секунда на счету. Ждет у ступеней.

— Тихо, — она вскидывает руку, — дайте Беляшу сделать свои поганые дела. Не сбивайте.

— И не думали, — фыркаю я, не сдерживая улыбки. — Тебе помочь? — интересуюсь у брата.

— Я сам.

Ну, конечно, сам, разве он может показать свою слабость перед Натой?..

— Только осторожней, — произношу я.

Пока Егор преодолевает ступени, Беляш справляется с поставленной задачей и приветливо машет белоснежным хвостом.

— Привет, мохнатый, — я присаживаюсь и глажу собаку. — Когда-нибудь и мы заведем себе щенка.

— О, это он с виду такой милый. Не собака, а черт! Опять распотрошил подушку. Я тебе… — Ната грозит Беляшу пальцем. — Зверь! — рявкает игриво. Передает поводок в мои руки и обращается к Егорке: — Привет, Гор. Как дела? Ты опять вырос.

Я хочу сосредоточиться на болтовне подруги, но одно слово, сказанное ею, лишает меня равновесия. Я возвращаюсь в сегодняшнее утро. Меня вновь окутывает тяжелый запах парфюма. Низ живота приятно колет, по телу пробегает дрожь, дыхание сбивается. Как в момент, когда мужчина накрыл моей рукой свой член. Это же унизительно и отвратительно! Но почему я ощущаю возбуждение?! Настоящее. Я даже не предполагала, что могу чувствовать с мужчиной подобное. И Зверь прав… Мне нравилось все, что он делал с той девушкой. Как он двигался, как не позволял ей перенять инициативу. Обладал. Это было красиво и возбуждающе.

— Может, купим мороженое? — Ната громко спрашивает, вклиниваясь в мои мысли.

— А?.. Да, конечно.

Беляш задерживается у очередного куста. Натка с Егором садятся на лавочку и о чем-то болтают.

— Есь, — через некоторое время подруга вновь врывается в мои мысли, — ты вообще где витаешь? Сегодня сама не своя.

— Да что-то, — я неопределенно кручу рукой около головы.

Ната бросает взгляд на Егорку и тихо интересуется:

— Все хорошо? Не хочешь ничего рассказать?

— Нет. Не хочу, — я улыбаюсь подруге. — И мне пора на работу. Управляющая неожиданно поставила меня в ночную.

— Может, мы ещё погуляем с Егором и Беляшом?..

— Нет, Нат. Я так издергаюсь. Знаю, что моя опека не доведёт до добра, но пока не могу отпустить от себя брата. Он же самый близкий мне человек.

— Ну, смотри, — подруга понимающе улыбается.

Она забирает поводок из моих рук, посылает воздушный поцелуй Егорке.

— Рада была вас видеть, — кричит нам вдогонку.

— И мы тебя, — отвечает брат и густо краснеет.

Ох, надо поговорить с Натой, пусть поумерит пыл.

Мы возвращаемся домой, я переодеваюсь, прощаюсь с братом, не забыв в тысячный раз повторить, чтобы он был осторожен и звонил, если вдруг что случится.

По дороге к клубу я успеваю сделать легкий макияж, собрать волосы в хвост, мне остается только надеть крохотный белоснежный фартук и сменить сандалии на черные лодочки.

— Молодец, Кузьмина, — хвалит меня Ольга Сергеевна, — по тебе часы можно сверять.

Я вежливо улыбаюсь в ответ и приступаю к работе. Думала, что клиентов среди недели будет значительно меньше, чем в выходные, но я ошиблась.

— Выходные нужно посвятить семье, — доходчиво объясняет Алиса, не забывая подмигнуть. — А среди недели вполне можно и задержаться на работе.

Мимо меня только и пробегают горничные с корзинами грязного белья, получают указания и бегут куда-то вновь.

М-да. Какой-то параллельный мир. В котором мужчины врут своим женам и возвращаются домой после пары часов, проведенных с другой женщиной.

Плевать. Это не мой мир!

Я предупредительно стучу в очередную випку. Вхожу, немного выждав.

В фойе и коридорах полумрак, но мне все равно приходится щуриться, чтобы хоть что-то рассмотреть в темноте.