— Добрый вечер, — до меня долетело слишком смелое приветствие.

Не она.

— Я звал не тебя, — произнес я грубо.

Девушку мой тон не напугал.

— Чем я могу вам быть полезна? — спросила, сложив ладони на белом переднике.

— Ты не слышала? Я звал не тебя. Я хочу, чтобы меня обслуживала Есения.

Блондинка продолжала профессионально улыбаться.

Вот актриса не умеет скрывать раздражение.

— У нее выходной.

Что она несет? Я узнавал, и девчонка должна сегодня работать.

— Не ври, — рыкнул я.

— Вы можете уточнить у администратора. Ему вам позвонить?

— Не нужно.

Я встал с кресла, на ходу подхватил ключи от автомобиля и пошел к выходу.

— Вы уходите? — растерялась блондинка. — Но вы же уже все оплатили.

— Можешь остаться, если хочешь. Выспишься.

— Марк Борисович, вас что-то не устроило? — она бежала следом.

Я резко остановился и обернулся.

— Как ее зовут?

— Кого? — переспросила блондинка.

Я ухмыльнулся, прочитав на бейдже имя.

— Как настоящее имя Есении, Наталья?

Та захлопала аномально длинными ресницами.

— Есения… наверное. Я не знаю.

— Ясно.

Только время зря потратил…

А Сизов отчасти прав. Что-то я загнался. Что, поиметь больше некого?..

5. Глава 5. Есения

После прогулки подруга решила побаловать нас выпечкой. Пирогами с мясом и вишней. Когда Ната приносит нам что-то вкусное, каждый раз рассказывает, как их помощница по дому случайно приготовила лишнее. И чтобы не пропадало, тетя Марина, Наташина мама, угощает нас.

В первые дни, как мы с Егоркой остались одни, я старалась со всем справиться самостоятельно, но через несколько недель, проведенных без сна и отдыха, поняла, что у меня нет больше сил. Я перестала отказываться от еды, а чуть позже принимала принесенные Наткой вещи, которые якобы она не носит, а выбросить жалко. И я делала вид, что не замечаю, как подруга кладет мне в шкаф абсолютно новые джинсы или футболки. Тут моя гордость научилась молчать.

— Ты что-то сама не своя, — замечает подруга, сидя на нашей кухне.

Мы за столом одни. Егор ушел в свою комнату. Все же Егорка еще мальчишка, раз между Натой и игрой в компьютер он выбрал второе. Я слышу, как скрипит старенькое кресло брата.

— Я изменила Жене, — признаюсь неожиданно для себя. — И не знаю, как сказать ему об этом.

Подруга меняется в лице. Кладет кусочек пирога обратно на тарелку, пристально смотрит на меня.

— Только не упрекай меня. А молчать я больше не могу, — я отвожу взгляд. — Мне так противно.

— Та-а-ак, — Ната вытирает руки салфеткой.

— Не расспрашивай меня о подробностях! — прошу я.

— Я и не собиралась. Я хотела спросить, тебе противно по какой именно причине? Чтобы понять, какой совет ты хочешь услышать.

Я хмыкаю и прикусываю губу.

— Противно, что я повела себя как шлюха. Женя не простит меня, а я не могу промолчать, — смотрю на свои сцепленные в замок руки. — Кем я тогда стану? Он ведь помогал мне. Поддерживал. Находился эти два года рядом. И чем я отплатила?..

— Подожди. Дай каплю подумать. Ты меня удивила, честно говоря, — Ната посмеивается надо мной.

Я грустно улыбаюсь в ответ.

— Я сама себя удивила.

— Ты могла найти мужчину только на работе, — подруга делает вывод после нескольких минут раздумий. — Тебе просто негде больше подцепить мужика, — рассуждает. — Я знаю тебя, это был осознанный, сто раз обдуманный шаг. Тогда о чем можно жалеть? Что, нет?! — она удивляется.

— Нет, — я качаю головой. — Я сама не понимаю, как позволила ему… — я запинаюсь и замолкаю.

Воспоминаний о Звере хватило, чтобы меня бросило в жар.

Хищный. Опасный. Сильный.

Уже две недели он не давал мне спокойно жить. Бесцеремонно вторгался в привычный уклад, разрушая его. Не позволял себя забыть. Полностью занял мои мысли, отодвигая все остальное на второй план.