И с чего Антон вообще взял, что папа мою девственность воспринимал, как «товар»? Я сама еще была не готова к близости. Это ведь очень серьезный шаг, и я хотела, чтобы всё произошло по любви и согласию. Но какая уж теперь разница?

Немного, но я всё-таки заставила себя поужинать. Когда Вера Павловна убирала со стола и тихонько причитала, что я, мол, разбалованная есть нормально не хочу, вернулся Кирилл. Он показался мне жутко уставшим. Прошел мимо, бросил на меня краткий взгляд и исчез в недрах дома. В воздухе тут же возникла тяжелая энергетика хозяина.

Я еще несколько минут посидела за столом, будто кукла какая-то, затем отважилась пойти на отчаянный шаг. Такое спонтанное решение было вызвано моей подавленностью и чётким убеждением, что сейчас, действительно, уже нечего терять. Встав на ноги, я отправилась искать Зверя, чтобы предложить ему то единственное, что у меня вообще есть. Свою девственность. Правда на успех я сильно не рассчитывала, но всё равно надеялась, что смогу ее продать подороже и тем самым, помочь папе выплатить долг. 

5. 4.

Кирилла я нашла практически сразу. Услышала его голос, от которого меня всё еще бросало в дрожь. Басистый такой и жутко уверенный. Я на секунду остановилась у приоткрытых дверей, которые явно вели в кабинет Зверя. Стало страшно. Лучше одуматься и уйти, пока я еще не совершила самую огромную ошибку в своей жизни. Но ноги, словно не желали меня слушаться. Кирилл с кем-то ссорился по телефону.

- Нет, братан, так дела не решаются! Срать я хотел на твои оправдания! Проштрафился, значит гуляй вальсом! Мне лишний геморр не нужен! На твое место найдется другой человек, а тебя, чтоб я больше не видел! – повисла тишина, затем послышалась приглушенная ругань и усталый вздох.

Я хотела уйти, но дверь внезапно широко распахнулась и на пороге возник Зверь. Взгляд его черных глаз скользнул вдоль моего тела, затем сосредоточился на лице. Наверное, трудно не заметить, что я большую часть сегодняшнего дня провела в слезах.

- Чё стоишь здесь? – Кирилл нахмурился. – И почему растрёпанная такая? – он привалился одним плечом к дверному косяку и скрестил на своей широкой груди руки.

- Я… Я… Мне, - я как идиотка пыталась выдавить из себя хотя бы слово, но ничего не получалось. Из горла вырывались только рваные всхлипы и совершенно невнятные реплики.

Зверь смотрел на меня, изучал каждую черточку моего лица и терпеливо ждал. Но ничего вразумительного я из себя выдавить так и не смогла.

- Заходи, - он отступил чуть назад, давая мне возможность зайти в кабинет.

У меня всё еще был шанс уйти. Последний. Прямо сейчас. Но я его упустила, перешагнув порог. Хлопнула дверь, отрезая единственный путь к отступлению. Всё. Попалась. С осознанием неизбежности вдруг пришла какая-то новая внутренняя сила, будто второе дыхание открылось.

Кирилл ленивой походкой подошел к своему столу и сел в большое глубокое кресло, обтянутое черной кожей. Обстановка кабинета меня немного угнетала. На стенах висели ветвистые оленьи рога, вся мебель сделана из темного дерева. Отсутствие окна визуально делало пространство этой комнаты маленьким и неуютным. В воздухе витал удушливый запах мужского одеколона, сигарет и еще чего-то.

Поджав пальцы на ногах, я стояла на одном месте, чувствуя, что пусть и уставший, но дико заинтересованный взгляд Кирилла, постоянно царапался об мою кожу. Он ждал. Казалось, что Зверь уже инстинктивно знал, зачем я сюда пришла, но не может отказать себе в удовольствии посмотреть на мои унижения. Этот человек игрался, как хищник, который перед тем как съесть добычу, изматывает ее, наслаждается очевидной безысходностью ситуации.