— Что тут объяснять?! Я всё видела! — задыхаясь от волнения, размахивает тростью. — Уходи!

Я ловко забираю у Динары оружие и ставлю к стенке — подальше от воительницы, грозы всех оборотней. Бойкая у меня пара. Если девочка и в койке такая страстная… Это я сейчас не туда свернул. Сдаю назад. В смысле, присаживаюсь на край матраса.

— Мы просто поговорим, — обещаю, глядя в глаза истинной. А она губки поджала, смотрит на меня. — Да, я волк. Бываю волком. Но ты привыкнешь.

— Н-не уверена, — мотает головой.

— Есть другие варианты? — хмыкаю. — Знаешь, почему тебя ко мне тянет?

— Нет, — снова мотает головой.

— Потому что ты моя истинная пара. Луна выбрала тебя для меня. Это на всю жизнь, малышка.

— Ох… — обняв себя за плечи, отводит взгляд. — Я ничего не понимаю, но звучит как… приговор.

— Со временем ты перестанешь так думать. Всё будет хорошо, — хочу взять девочку за руку, но она не даётся. — Ладно, я понял… — завязываю с тактильными экспериментами. — Мне надо многое тебе рассказать.

— Я не уверена, что хочу это знать, — Динара отползает на попе к изголовью кровати. — Я уже ни в чём не уверена.

— Понимаю, — вздыхаю, — но выслушать придётся. Помнишь мужчину, который недавно приезжал сюда?

— Допустим, — Динара с недоверием косится на меня.

— Он тоже оборотень — бета. Зовут Назим. Он приезжал, чтобы сообщить важную новость: мой отец скончался. Он был альфой стаи, теперь я займу его место.

Слишком много незнакомых слов, я так понимаю — девочка зависла. Щёлкаю пальцами у неё перед лицом, пытаясь оживить статуэтку.

— Погоди-ка… — отталкивает мою руку. — Ты говорил, что наши родители давно умерли, а сейчас заявляешь, что твой отец скончался недавно. Как это понимать?

Жирная нестыковка, но я подготовился — заряжен правдой и собираюсь расстрелять всю обойму.

— Я врал тебе, малышка. Наши родители никогда не встречались. Со своим отцом я перестал общаться много лет назад. — Не самые приятные воспоминания на мгновение вспыхивают яркими картинками перед глазами. — О твоих родителях почти ничего не знаю. Только то, что твой папа несколько лет назад погиб в автокатастрофе, а твоей матери нет уже давно.

Динара бледнеет. Представляю, сколько у неё сейчас вопросов. Я бы, наверное, с ума сошёл.

— А другие родственники? — поднимает глазки, смотрит на меня с надеждой. — У меня кто-нибудь есть?

— Как тебе сказать… — подбираю приличное слово, чтобы обозначить её мужа-утырка, а оно не подбирается.

Тяжёлая пауза давит на нервы. Я понимаю, что надо сказать, и осознаю последствия. Я давно ни хрена не боюсь, а сейчас у меня трясутся поджилки.

— Молчи, — тихо приказывает девочка. — Я только что поняла, что ничего не хочу знать о своём прошлом.

Такое признание становится для меня неожиданностью. Динара не один день пытала меня, а тут вдруг полный стоп.

— Ты уверена? — спрашиваю, заглядывая ей в глаза.

— Уверена, — кивает. — Если я потеряла память, значит, мне лучше не знать собственного прошлого. Плевать, почему ты мне врал, плевать, кем я была, и на родню тоже… На всё плевать, — ложится, отворачивается к стенке.

Девочку накрыла апатия. А с меня семь потов сошло. Луна свидетельница — я был готов во всём признаться, но правда снова накрылась медным тазом.

— Давай сделаем так: если надумаешь — только свистни, мы сядем и поговорим. Я всё тебе расскажу.

— Угу… — отзывается без энтузиазма.

Надо ложиться отдыхать. Чую, завтрашний день будет не легче сегодняшнего. Ожидается Назим и следующие новости для Динары — она ещё не знает, что мы переезжаем.

Иду на диван. Не, не иду — ковыляю, скрючившись. Поясницу простреливает, как у столетнего деда. После такого оборота дня три надо отлёживаться.