В углу обосновался бродячий бард – пегий щуплый мужичонка с намечающейся лысиной и пивным брюшком. Он рвал струны лютни и горланил известную непристойную песенку, вызывая одобрительные смешки. Я знал слова наизусть, но даже под пытками не присоединился бы к этой галдящей толпе, потому что слова – редкостная гадость и безвкусица.

– Ренн, ты что такой кислый?

Я перестал разглядывать дно кружки и поднял взгляд на Лейна. За его спиной вертелись девицы в откровенных платьях, одна из которых всё время стреляла глазами в сторону нашего стола.

– Скучно.

Лейн опустил кружку на стол, расплескав несколько капель. Сегодня он составил мне компанию, потому что Варди, с которым мы обычно посещали подобные злачный места, ещё не вернулся из Волчьей Пустоши.

– И чего тебе надо, скажи на милость! Вернулись живыми из этой глухомани, сиди да радуйся! – и загоготал.

В последнее время моё поведение вызывало ненужные вопросы у моих ребят. Нет, конечно, я всегда благодарен им за заботу и поддержку, но это уже перебор. Никому не позволю лезть в душу, сам буду кормить своих демонов.

– Схожу в кусты, – сообщил Лейн. Поднялся, кренясь вбок и цепляя ногой стул и, пошатываясь, побрёл на свежий воздух.

А меня хмель не брал.

Я никогда не надирался до потери пульса, не видел в этом смысла – мне нужна была трезвая голова в любое время дня и ночи, но сегодня хотелось забыться. Внутри копошилась странная тоска – то ли дело в нелёгком походе, оставшемся за спиной, где пришлось выжигать зачатки мятежа и проливать кровь – снова, снова и снова, будто я всё ещё не вернулся с войны. То ли всему виной другая причина. И думать об этом не хотелось, я гнал прочь эти мысли, но они всякий раз лезли в голову, стоило закрыть глаза.

И так от всего тошнило, что хотелось содрать кожу и сжечь. Ещё этот проклятый амулет, подсунутый заботливым папашей. Никак не пойму, как от него избавиться.

В этот момент бард взял последний фальшивый аккорд, и, пока публика не успела остыть, заиграл очередную весёлую песенку. Я откинулся на спинку стула, поглядывая краем глаза на подозрительного мужика – я видел его в Лестре впервые, но что-то в его чертах казалось смутно знакомым.

Он переговаривался с Эдом, возившимся за стойкой, то и дело бросая в мою сторону хмурые взгляды. Потом натянул шапку по самые брови и сгорбился, будто всеми силами старался остаться незамеченным.

Наконец, решившись, он поднялся и направился в мою сторону.  Отодвинув стул, сел.

– Здравствуй, Зверь-из-Ущелья, – начал, потирая гладкий подбородок со следами недавнего бритья.

На вид ему было слегка за сорок. Из-под шапки на плечи спадали чёрные кудрявые волосы, туника натягивалась на крепких плечах – незнакомцу был близок тяжёлый ручной труд.

Я не стал спрашивать, откуда он знает моё прозвище и моё лицо, это и так каждой собаке известно.

– Чего хотел?

Он откашлялся и подался вперёд, сверля меня тёмными, как угли, глазами.

– Есть для тебя послание.

– От кого?

А вот это уже интересно. Кому понадобился верный пёс лорда? И, главное, зачем?

Мужик осмотрелся, будто хотел убедиться, что нас не подслушивают. Но посетители были увлечены женщинами и пойлом, да и бард орал так истошно, что даже при большом желании нас подслушать было бы сложно.

– От женщины. Даже не знаю, за каким духом ты ей сдался, – не удержался от едкого комментария мой собеседник. 

– Не интересует, – грубо прервал его я, давая понять, что разговор окончен. Передавали мне пару раз подобные предложения. Один раз знатная дама, жена чиновника, другой – вдовушка, которая на людях пыталась казаться святой. Обе хотели со мной встретиться для приятного времяпрепровождения, рассчитывая, что осчастливят меня подобной просьбой.