Снова взглянула на часы Черт! Как назло, я абсолютно везде успеваю. Даже если пешком идти к остановке автобуса, даже если ползти на коленках — успею. Ладно, сомнения прочь.

Я шагнула в лифт со странным ощущением. Как будто бы на эскалаторе: один только сделала шаг, меня подхватила неведомая могучая сила и понесла навстречу волнительному и неизведанному. Вверх ли, вниз? Что я встречу там, в конце пути? Куда несет меня, вы скажите?

На автобус я чуть было не опоздала и бежала за ним метров сто. Как умудрилась? Учитесь, записывайте и запоминайте: по городу нужно выбрать самый длинный маршрут, заблудиться в трех старых соснах, потеряться, включить навигатор, зайти в тупик улицы, попытаться залезть на забор (в платье, колготках и на каблуках). Если станет совсем невмоготу, можно еще ключи уронить и потом их искать на газоне. Я справилась.

Растрепанная, изрядно вспотевшая (шеей и лицом, дезодоранта там не было), я вломилась в остановившийся автобус, чихая и кашляя от уличной пыли, выслушала лекцию о том, что вот так водитель не делает никогда, но девушка поскольку приличная, пассажиры просили, и он таки смилостивился.

Оплатила проезд, упала на мягкое автобусное сидение и выключилась.

Я себе обещала подумать над жизнью в дороге. Обещала вести себя очень прилично и даже разумно. Смешная. В двадцать семь лет поменять себя — это утопия. Так и быть мне всегда человеком по имени «Приключение на всю голову».

Кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Открыла глаза, увидела очень недовольного водителя.

— Девушка! Автово! Мы приехали, вы что, пьяная?

— Давно и практически безнадежно.

Встала и вышла, действительно ощутимо покачиваясь, с трудом понимая вообще: где я, что со мной? Проспект Стачек. Ага. Разворачиваюсь и иду. Куда? К метро. Зачем? Я собиралась прогуляться по городу.

Питер. Поздняя персидская сирень во дворах. Солнечный день. Суматошная пятница.

И я — никому не нужная, нелюбимая серая цапля двадцати семи лет. Я ковыляла к метро и отчего-то расплакалась, очень горько, размазывая остатки косметики по лицу и вызывая сочувственные взгляды случайных прохожих. Одна-одинешенька. Спотыкалась и дальше брела.

На подходе к горчично-желтому павильону станции «Автово» уже не было сил даже плакать. Достала из сумки бумажный платок, вытерла макияжную былую свою красоту, высморкалась и поползла дальше. «Поволоклась», как мама моя говорит.

И только войдя уже внутрь, я внезапно сообразила: время то самое. Пропавший вдруг Кот может ждать меня в условленном месте: в вестибюле станции, на звезде, в самом центре, под куполом.

Ноги вдруг стали ватными, захотелось опять убежать. Психичка ты, Илона Олеговна, явная. Все равно нет его там, и быть просто не может, уймись уже.

Шаг, другой. Короткий спуск по лестнице. Ровно четыре ступени. Звезда мозаичная на полу, строго в центре круглой площадки под куполом вестибюля. И стоящий в ее центре мужчина, внимательно смотревший в свой телефон. Еще шаг, он поднимает глаза, мы встречаемся взглядами. И я понимаю... что зря.

Я напрасно шаги эти делаю, нужно разворачиваться и бежать или провалиться сквозь землю. Закрыть руками лицо, раствориться в толпе, испариться. Потому что прямо сейчас я пропаду.

Этот... человек Котом быть просто не мог, он право на то не имел совершенно. Потому что это для меня было бы слишком жестоко, несправедливо, ужасно, смертельно.

Мужчина, смотрящий сейчас мне в глаза, был моим идеалом. Рост, размер, прищур чуть раскосых темных глаз, нос, подбородок, улыбка и даже одежда. Вот как будто бы кто-то мстительный и очень злой поковырялся в мозгах у Илоны Король и слепил это чудо.