Он существует, реален, стоит, как ни в чем не бывало, и пристально смотрит на заплаканную и взъерошенную идиотку — меня.

Нет. Простите высокие силы, Господь Бог или ты, Мироздание, но больше я так не могу.

Развернулась и побежала. Куда? Мне было неважно. На край света, подальше, зарыться в песок с головою, умереть там от голода и от тоски. Прочь, прочь! Ни видеть, ни слышать, я не хочу больше мучиться. Быстро!

В сумочке звонил телефон. Звонок, другой, десять, пятнадцать. А я бежала.

Со всего маху вдруг налетела на огромного толстого мужика, подвернула лодыжку, почти что упала.

Остановилась, приходя понемногу в себя, выхватила трубку из сумки, нажав на прием, все еще плохо соображая, что происходит.

— Просто остановись. Ты меня слышишь? Стой, где стоишь.

Его голос. С незнакомого номера он прозвучал как луч солнца в ночном кошмаре моего помутнения, как тонкая ниточка разума.

Я стояла и плакала снова. Горько, навзрыд, прямо посреди тротуара на проспекте Стачек. Клапан плакательный во мне был открыт накануне? Вот и получите.

Уже спустя пару минут чьи-то крепкие руки обняли, прижали к широкой груди. Я зажмурилась. В нос ударил очень легкий запах полыни, дорог, самолета.

— Что ты с собой сотворила. Люсь? Ну как оставить тебя, ты мне скажи?

— Ты пропал.

Две ладони обняли мое лицо, медленно отрывая от стремительно намокающей толстовки.

— Я же сказал тебе — прилечу. Это что значит?

Какая же я идиотка. Нет, конечно, в мою гениальную голову не пришла эта странная мысль: он был в самолете. Громко всхлипнула и открыла глаза, через секунду уже понимая, что точно погибла. Не нужно было мне останавливаться.

На меня тревожно смотрел мужчина из моих тайных снов. Из тех, о которых мы никому не рассказываем.

Русалочий разрез темных глаз, русые, слегка вьющиеся волосы. Крупный нос с горбинкой, тяжелый подбородок с милой ямочкой, резные красивые губы. На голову выше меня, очень широкий, от него просто веяло силой. И смотрел он на меня так... как на маленького ребенка: нежно и очень встревоженно.

Ну, здравствуй, беда моя новая. Мало мне было. Влюбиться в мужчину с самого первого взгляда, безнадежно и неразделенно? Могу, практикую, учитесь. Зато успокоилась сразу, поток слез как-то иссяк. Выглядела я, наверное, теперь потрясающе: опухшая, мрачная, красная и точно с круглыми глазами.

— Ты же... Кот?

Он улыбнулся, добив меня окончательно, обнажил ряд белоснежных зубов и продемонстрировал ямочки на щеках. Пристрелите меня, чтоб не мучилась.

— Марк Кирьянович. Почему ты сбежала?

Ну что тут ответишь. Особенно человеку, который, (о, ужас!) знает размер моих трусиков. Нда...

— Можно я сделаю вид, что всего этого не было?

Он меня все еще обнимал, а мы стояли посреди тротуара, явно мешая прохожим. Превозмогая себя, медленно отстранилась. Радуйся, дурочка, в твоей жизни были объятия с идеалом. Большего и не жди.

— Так. Ладно. Ты традиционно не ела, я тоже. Идем. Я бы, конечно, повел тебя завтракать в ресторан, да боюсь, ты туда не дойдешь, дорогая. Потому в «Теремок». Вот там все и расскажешь. Мне твоя встреча не нравится.

Я молча кивнула. А что оставалось?

Только беззвучно страдать.

5. 5. Завтрак с продолжением

«Плотный обед всегда полезней пустых разговоров.» М. К. Кот, «Дневники и записки».

В это время дня (очень позднее утро) заведения фастфуда пусты и свободны. Офисный завтрак уже завершен, а время обеда еще впереди. Выбрав столик на двоих в углу у окна, Кот отвел меня, усадил, ни о чём больше не спрашивая, протянул мне зачем-то маленькую упаковку влажных салфеток и ушел быстро к кассам.

Те немногие несколько раз... если честно, то немногие дважды, когда щедрые молодые люди водили меня в ресторан и кафе, они любезно интересовались моими вкусами и предпочтениями. А тут: просто сиди, жди его, ненаглядного, да помалкивай.