– Вообще нет. И не женат даже. Уже. Или еще.
– Остальное мне все уже нравится. Кот. А давай поиграем в игру.
Его рука снова отправилась меня гладить. Ну, нет, дорогуша. Меня не собьешь. Поймала. Вернула на место.
– Шахматы на раздевание?
– Нет. В “живем одним днем и ни о чем больше не думаем” есть только ты, я и вся эта ночь.
Он усмехнулся, шумно нюхая мои волосы, руку свою у меня отобрал и возобновил свою пытку.
– Вообще-то, это должен был сказать я. А ты просто обязана была немножечко сопротивляться для вида. Вечно ты путаешь роли, какой неразумный мышонок. Но если серьезно…
Он развернулся лицом, снова глядя в глаза. Словно найти в них хотел правильные ответы на самые сложные свои вопросы.
– Я слушаю и конспектирую. Мысленно.
– Люсь, проблема в том, что я тебе ничего не могу рассказать. Это как в очень опасный маршрут вести за собой человека, завязав ему прежде глаза. Я рискую сейчас втянуть тебя в… очень запутанную историю. Конца которой не знаю. Начала не помнит никто. И отказаться от тебя сам уже не могу, и смертельно боюсь, что ты мне этого не простишь. Останови меня.
Он говорил очень тихо, все еще нежно поглаживая мою спину. А я… думала.
Пойдя за ним, что я теряю? Серую жизнь, старые горести и обиды, сочувствующих друзей и родителей? Работу до обмороков, нелюбимую и бесконечную? А если я откажусь сейчас, ведомая страхом и осторожностью, я потеряю его. Судя по тону и голосу Марка, сомневаться в этом не приходилось. Он послушно уйдет, побоясь мной рискнуть. Скорее всего, и из нашего вирта. После этой ночи остаться просто друзьями мы уже точно не сможем. Это будет жестокой пыткой для меня. Для нас двоих.
– Я выбираю тебя. И не спрашивай почему, сам все знаешь.
Долгий взгляд, пальцы на щеке, вытирающие вдруг проступившую влагу.
– А плачешь зачем? Ты очень красивая, я все никак не налюбуюсь. Не могу надышаться тобой.
– Представила на секунду свой мир без тебя. Не понравилось. Сегодня у нас ночь сомнений?
Поцелуй был мне ответом. Настоящий, глубокий, всепоглощающий. И руки. И весь он, вдруг позволивший себе совершенно расслабиться, двигаться гибко, сильно и быстро.
Натурально мурлыкая, Кот терся о меня всем своим естеством, заставляя себе отвечать, все смелей погружаясь в эту бездну нежности и удовольствия. Я и не думала, что все мое тело, даже руки и ноги, могут стать сплошной зоной чувственности и откровений. Поцелуи тянулись дорожками, разжигая и без того плавящуюся в мужских руках меня. Только не останавливайся.
Я ли это? Совершенно бесстыдно раскинувшаяся перед мужчиной, зовущая и даже требующая его ласк, его близости. Желающая и желанная.
И он, отпустивший себя, ставший снова тем самым волшебным и идеальным из моих сладких грез. Точно, котяра: перед главным прыжком эти хищные звери всегда собираются с духом.
– Ждешь меня? – спросил очень тихо. И в самом центре всех потаенных женских влечений я ощутила горячее прикосновение, гладкое и такое теперь долгожданное. Обещающее.
Вместо ответа я подалась робко навстречу. Какой ты, мечта моя? Что несешь мне?
Наполнение. Медленное, осторожное. Я ощутила себя пересохшим колодцем, в котором открылся вдруг чистый родник. Живительное присутствие заливало, выдавливало прочь все ненужное, глупое, мелкое. Он заполнял меня всю, без остатка, заменяя собою дыхание. По самую крышечку разума и сознания.
– Ах! Марк… Я…
– Да.
Руки заперли меня в свою крепкую клетку. Жгуты мускул связали покрепче канатов.
Распятая, прикованная его поцелуем к постели, я ждала сейчас только его одного. Больше. Хочу умереть в этих руках, раствориться в нем, прочно сливаясь в единое “Мы”. Бесконечное, вечное.