Обессиленная, она уснула, а когда проснулась, обнаружила на стуле рядом с кроватью тарелку с остывшим ужином и записку без подписи: “Только скажи кто тебя обидел и ему головы не сносить”.

Почерк скучный и ровный, как у первоклассника, только хвостик у буквы “б” зигзагом. И ни одной запятой.

Зойка разорвала записку на мелкие кусочки и, сжавшись в комочек, опять нырнула под одеяло, зажав рот ладонями. Из груди наружу вырвался жалобный стон и она зажмурилась, ругая сама себя.

Она должна быть сильной, должна верить!

И, пока Славик в отъезде, не допустить, чтобы завистники разрушили их любовь!

“Пусть он землю бережет родную, а любовь Катюша сбережет…” - тихо-тихо пропела Зоя и промокнула краем одеяла выступившие слезы.

Слава вернулся через две недели.

Веселый, довольный, полный надежд и планов. И, конечно, первым делом побежал к Зойке.

Времени думать о ней на практике особо не было: то теорию сдавай, то осваивай тонкости управления настоящим поездом, то с ребятами выберись на танцы, чтобы пятерки обмыть да с девчонками местными потанцевать.

Но, как вернулся, как окунулся в жизнь родного сердцу города, сразу почувствовал, что ужасно соскучился по ее ореховым глазам с зеленцой и мягким податливым губам. Острому на расправу языку и нежным, родным объятиям.

Зоя была на лекции. Как раз пришла ее очередь зачитывать доклад.

Она стояла на трибуне перед полной аудиторией, когда Слава распахнул дверь и ворвался в лекторий.

- Боеву можно на минутку?

- Товарищ, идет защита проекта, - женщина в строгом сером платье, сухая и угловатая, встала и уставилась на Славу.

Но не она его испугала, а гневный и одновременно какой-то потерянный взгляд Зойки. Не укрылись от его внимания и темные круги под глазами, и складки в уголках рта, которые сделали ее грустной, лишенной той искорки, которую он когда-то полюбил.

Неужто так тяжело переживала разлуку, что вся осунулась?

- Извините, я здесь подожду… можно?

Женщина кивнула и вернулась на место.

- Продолжайте.

Зоя выдохнула, отбросила за спину косы, которые теребила нервными пальцами, и продолжила читать. Через пятнадцать минут под аплодисменты аудитории и похвалу преподавателя, села за первую парту, даже не оглянушись на него.

На трибуну поднялся следующий докладчик и Слава, который встал, чтобы снова попытаться украсть свою ненаглядную, под тяжелым взглядом женщины у доски грузно опустился на место.

Следующие сорок минут стали самыми длинными в его жизни.

После звонка, Зоя собрала учебники и задержалась у учительского стола, а Слава выскользнул в коридор и спрятался в тени колонны, с нетерпением ожидая, когда она покажется.

Он рассчитывал увидеть счастливое лицо и полные любви глаза, но вместо этого столкнулся с фурией, что с арктическим равнодушием прошла мимо. Только от алых щек дохнуло гневом.

Да что с ней творится, в конце концов!?

Слава перехватил Зою за локоток и потянул на себя.

- Зойка, милая!

- Пусти!

- Я вернулся, ты разве не рада?

- Пусти, говорю! Все смотрят! - она крутанулась в его руках, пыхтя как рассерженный ежик, и бросилась бежать.

Как же он соскучился по ее буйному нраву!

Слава тряхнул головой и, смеясь, погнался за Зойкой, чтобы в полупустой раздевалке, забрав из непослушных рук учебники, наконец, притянуть к себе и поцеловать.

Долго и сладко, не оставив от былой злости и следа.

- Пятерка? - спросил, когда она уткнулась ему в плечо и судорожно вздохнула.

Сбитая с толку, ошарашенная, но, кажется, довольная.

- Пятерка…

- Ты ж моя умница!

Слава запахнул полы шубы, которую она второпях не успела застегнуть, поправил вязаную шапку и наклонился, касаясь носом носа.