Кабина машиниста виделась ей пультом космического корабля: со множеством непонятных кнопочек, тумблеров и рычагов, с которыми ее мужчина управлялся лучше всех.

Ведь он и не мог быть другим, ее Слава!

Зоя хотела написать ему письмо, да не додумалась спросить адрес. Пару раз садилась за стол, но рука выводила не больше абзаца - зачем тратить время на скучный пересказ жизни, если каждый следующий день похож на предыдущий. Лучше она расскажет ему обо всем разом по возвращении, в промежутках между объятиями и сладкими поцелуями.

Зойка жуть как скучала, но стойко терпела разлуку и держала данное себе слово усердно учиться. А еще с нетерпением ждала Славиных рассказов о том, где он успел побывать и что посмотреть.

Ноябрь в этом году выдался снежным и холодным. Дождавшись разрешающего сигнала светофора, Зойка перебежала улицу, высоко подняв воротник шубки, и засеменила к подъезду.

Снежные хлопья, белые и пушистые, кружили над головой, оседали на ресницах и отвороте шапки. Ветра почти не было и протоптанные кем-то дорожки быстро засыпало опять.

Найти бы сейчас лопату и как в детстве раскидать свежий снег, расчистив тротуар. Сделать из сугроба ледяную горку, полить склон водой и утрамбовать картонками, чтобы потом с радостными визгами раз за разом скатываться вниз под ноги незадачливым прохожим.

Зоя зашла в подъезд, когда ее окликнули:

- Придержите дверь, пожалуйста!

Она обернулась и пропустила вперед почтальоншу. Марья Васильевна с толстой старой кожаной сумкой через плечо, доверху набитой корреспонденцией, благодарно кивнула и принялась сортировать почту по ящикам.

- А для восьмой ничего нет ? - особо ни на что не надеясь, спросила Зоя.

- Кажется, было что-то, - женщина выудила из белой стопки конвертов глянцевую открытку.

В поле золотой пшеницы женщина с серпом и колосьями в руках улыбалась мужчине в клечатой рубашке и задвинотой на затылок кепке, в одной руке которого лежала коса, а другая обнимала работницу за талию.

Зоя перевернула открытку и прочитала:

“Дорогая моя Зоюшка! Как ты там без меня? Скучаешь, думаешь обо мне? Знай, что добрался я нормально, устроили тоже хорошо, со всеми удобствами. Каждый день узнаю что-то новое и все крепче утверждаюсь в мысли, что профессию выбрал по душе.

Одно только тянет, что ты далеко и никак не обнять, не приголубить мою Искорку. Скучаю и с нетерпением жду нашей встречи! Расскажи о том, как живешь, что нового - адрес не мой, но мир не без добрых людей, передадут, если напишешь.

Целую, Слава.”

Зойка прижала открытку к груди, как самое дорогое сокровище, и закружилась на месте. Любовь и радость переполнили ее с такой силой, что захотелось поделиться ими со всем миром.

Она взлетела по ступеням на второй этаж.

На кухне засвистел чайник. Может, Людка уже дома? Зоя сбросила шубу и валенки, на ходу переобулась в тапочки и, сжав в руке открытку, зашла на кухню.

Сестра мыла посуду. Обернулась всего на секунду, но у Зойки сердце дрогнуло. Они никогда не были близки, но после признания Тихона, отдалились окончательно.

Разве это правильно? Родная кровь, а друг другу как чужие. Не могла Зоя долго хранить обиду на сердце. Через неделю-другую вернется Слава и, став его женой, она навсегда уедет и, может, уже никогда с Людкой не увидится.

И не помирится.

Зоя сделала шаг и поправила салфетку на столе.

Что сказать сестре? У Людки характер похлеще ее будет - чуть что, сразу скандал! И если Зойка вспыльчивая, но хитрая, то Людка, нет. Коли затаила обиду, просто так не попустит.

- Давай поговорим, - вымолвила, наконец.

- Не о чем разговаривать.

- Ты послушать можешь? - Зоя взяла со стола стакан с недопитым чаем и протянула сестре. - Что я тебе сделала? Разве когда перед ним красовалась? Да будь Тихон хоть трижды офицерский сын, зачем мне…