Класс молчал. На лицах ребят выражались разные эмоции: от негодования до изумления. Все они много занимались французским и очень старались. Все уважали Наталью Анатольевну, восхищались ею. Они остались в классе ради изучения языка, и Зоя точно знала, что все выполняли задания и ответственно относились к материалу. Но Наталья Анатольевна не замечала реакции класса.

– Так вот, я очень расстроена вашей домашней работой. За исключением Зои, которая серьёзно подошла к ней, все наделали массу ошибок. К тому же непростительных.

Зоя сидела багровая. Она поймала на себе несколько осуждающих, полузавистливых взглядов. Куликов сидел отвернувшись, почти спиной к ней. Зое стало стыдно за то, что она одна хорошо выполнила задание по французскому. Она не хотела выглядеть выскочкой на фоне остальных, тем более что сама не понимала, откуда у неё взялись необыкновенные знания языка.

Но хуже всего было то, что теперь Женя перестанет ей доверять. Ведь они вместе занимались французским и на фоне языка сдружились. И Зоя решила объясниться с Женей. «Только бы успеть поговорить с ним после уроков, только бы он не убежал домой», – думала она. Когда урок закончился, и все начали складывать вещи в рюкзаки, Зоя сказала:

– Женя, послушай, мне нужно тебе кое-что рассказать.

Женя насупился и не отвечал.

– Я не хочу здесь говорить, может быть, по дороге домой? Пойдём вместе?

– Мне надо в магазин забежать, мама просила купить хлеба, – Женя явно пытался от неё отделаться, но Зоя решила этого не замечать.

– Отлично, я с тобой тогда.

– Ну ладно.

Они вышли из класса.

– Ну так что ты мне хотела сказать?

– Помнишь, как тебе показалось, что я по-французски разговариваю?

– Во вторник вечером?

– Да, во вторник вечером. Я по-моему… – тут Зоя замолчала. Если она скажет Жене о том, что была в Париже, пока они с Власовым думали, что она лежит без сознания, то конечно он сочтёт её за сумасшедшую. Зоя решила, что надо показать Жене фотографию. Тогда он обязательно ей поверит.

– Ты во вторник что?

– Когда я сознание потеряла. Я должна тебе кое-что показать.

– Что именно? Книги, которые ты втайне от меня читаешь?

– Какие ещё книги?

– Ну не знаю, учебники французского?

– Ой, так ты об этом? Жень, я ничего такого не делаю. Правда. Я должна тебе всё объяснить. Но я сама не знаю, что со мной происходит.

– Да уж, слышал я, как все выскочки втихаря занимаются, а потом не знают, как это они лучше всех всё усваивают. Или у тебя какие-то пластинки на французском?

– Жень, я правда ничего не делаю. Я должна тебе показать одну вещь и кое-что рассказать. А потом ты сам решай.

– Вот зачем ты врёшь? Я же вижу, а ведь мы вместе начинали. И я думал, что мы даже хорошо вместе занимались и уроки делали. А потом получается, что у меня тройка, впервые в жизни, а ты единственная в классе всё отлично поняла и сделала?

– Жень, я не хотела. Я не знала, что так будет. Правда.

– Но ведь мы вместе занимаемся? Или я что-то перепутал?

– Женя, я должна тебе одну вещь показать. Иначе ты не поймешь!

– И где эта вещь? Это что, волшебная палочка?

– Нет, но это доказательство – единственное, что у меня есть. Ты мне обязательно поверишь. Иначе я даже не знаю что.

Зоя и правда начала отчаиваться. Она никому не могла рассказать про свою тайну, и только Женя, потому что присутствовал при её обмороке, мог ей поверить. Ведь не будет же она рассказывать Власову про путешествие в Париж?

Они уже дошли до Зоиного дома. Женя молчал, но видно было, что он обижен. В булочную он так и не зашёл, и Зоя ему о ней не напоминала. Родителей не было дома, и Зоя провела Женю к себе в комнату, быстро усадив его за стол.