Ирина Николаевна оглянулась на Зою.

– Касаткина, ты что тут делаешь? Иди, перемена уже началась. А мы с Егором обсудим его поведение.

Зоя вышла из класса. Она была рада, что про двойку Ирина Николаевна забыла. Странным было поведение Власова. Он, конечно, любил срывать занятия, но Ирину Николаевну обычно не доводил. У него были другие жертвы.

По коридору носились ребята – на третьем этаже учились старшие классы. Зоя решила спуститься на второй этаж, где находились начальные классы. Зоя прошлась по коридору – пахло мастикой, – и спустилась вниз. На втором этаже, как всегда, царили малыши. Зоя удивилась, какими маленькими они ей показались. Первоклашки с уважением смотрели на неё. Зоя была для них авторитетом с высоты своего седьмого класса. Девочка посмотрела на стены. Они были разрисованы зайчиками, ёжиками и белочками, орешками и ёлками. Весь второй этаж был похож на сказочный лес. Зое почему-то стало грустно от того, что она уже не первоклашка. Девочка почувствовала себя очень взрослой, и груз ответственности давил на неё. Тут прозвенел звонок. Пора было идти на следующий урок.

Наконец-то школьный день закончился, и начался французский.

– Привет, – Женя Куликов сел рядом с Зоей. Она уже успела разложить свои тетради на парте и сидела, ожидая Наталью Анатольевну.

– Привет. Женя, я ничего родителям не рассказала, – первым делом заявила Зоя. Ей очень хотелось сразу же поделиться с Женей путешествием в Париж, но она боялась, что их подслушают в классе.

– Я тоже нет, а то мама переволновалась бы, – ответил Женя.

– Ну отлично. А мне показалось, что Власов матери своей рассказал. Он ко мне с утра подходил.

– Власов?

– Ну да, извинился даже.

– Власов извинился?

– Да.

– А за что?

– Не сказал.

Женя хмыкнул:

– Ну это на него похоже.

Тут в класс влетела Наталья Анатольевна. От неё, как всегда, сильно пахло сигаретами и духами.

Она размотала шарф, сняла пальто, и Зоя обомлела: на Наталье Анатольевне был тот самый свитер. Розовый, с горлышком. Точно такого цвета, как на фотографии. Как в «Ле Аль», где Зоя была с подругой Аник в Париже.

«Ну все, у меня глюки пошли, – подумала Зоя. – Наверное, это я свитер перепутала. И никакой фотографии нет. Она мне просто привиделась. Это же, наверное, я раньше этот свитер на ней видела, и он мне потом приснился».

– Жень, слушай, ты не помнишь, Наталья Анатольевна раньше в этом свитере приходила?

– В свитере?

– Да, в таком же розовом.

– Ну откуда я знаю?

– Ну может, ты помнишь? Я думаю, что уже его видела. Он же такой… запоминающийся.

– Касаткина, Куликов, у вас там совещание? – Наталья Анатольевна уже стояла с журналом у доски и решила наказать шептунов.

Зоя и Женя замолчали, а Наталья Анатольевна сменила гнев на милость и перешла к повторению домашнего задания. Потом она раздала работы. Зоя открыла тетрадь, и там была проставлена крупная пятерка с плюсом. Зоя покраснела от удовольствия. Это было сочинение на тему «Vouloir – c’est pouvoir»9, и Зоя исписала несколько страниц на тему того, что мочь и хотеть – не одно и тоже. Зоя посмотрела на Куликова – тот сидел с поникшим выражением лица.

– Жень, ты что?

– Она мне трояк влепила.

– Правда что ли?

– Вот, смотри, – Женина страница была исчеркана красными чернилами. Окончания глаголов перечеркнуты и несколько предложений переписаны заново. Зоя знала, как Женя любил уроки французского и как тяжело перенесёт плохую оценку.

– Ребята, – сказала Наталья Анатольевна, – судя по вашей домашней работе, мало кто понял прошлый урок. У меня вообще создается впечатление, что вы недостаточно занимаетесь самостоятельно.