У книги два эпиграфа. Первый – слова М. Горького, адресованные А. Цветаевой: «…Повесть про звонаря у Вас получится хорошо, если напишите – как рассказали! …Я этим делом в своё время интересовался, когда приходилось мне в старых русских городах бывать, где знаменитые звонари отличались… Ведь это – народное творчество, да, один из видов его, оно имеет свою историю…».

Второй эпиграф – отзыв А. В. Свешникова об игре К. Сараджева: «Звон его совершенно не был похож на обычный церковный звон. Уникальный музыкант! Многие русские композиторы пытались имитировать колокольный звон, но Сараджев заставил звучать колокола совершенно необычайным звуком, мягким, гармоничным, создав совершенно новое их звучание».

Но лучше всего о Котике Сараджеве написала Анастасия Ивановна: «…Он жил в мире звуков, этот мир был беспределен, в нём он был дома, и ничто его не смущало. Центр мира был – колокольный звон».

Повестью о звонаре А. Цветаева опередила свое время. Наверное, только в 21 веке по достоинству оценят эту вещь, перекликающуюся с «Парфюмером» Патрика Зюскинда, так же тонко исследующую необыкновенные способности человека (у Цветаевой – музыкальные, у Зюскинда – обонятельные).

Первоначальная рукопись «Звонаря» погибла, как и многие другие рукописи А. Цветаевой, при её аресте 2 сентября 1937 года.

Андрея Борисовича арестовали в один день с матерью. Андрей приехал в Тарусу со своей невестой Таней. Когда Анастасия Ивановна вернулась домой с прогулки, там уже шёл обыск. Вскоре пришел Андрей с подругой. Энкавэдэшник, указав на Андрея, спросил: «Кто это?» Анастасия Ивановна ответила: «Сын». Андрей был тут же арестован. Когда спросили о девушке, Анастасия Ивановна, уже сориентировавшись, сказала, что впервые её видит… Таню отпустили.

Анастасия Ивановна просидела 5 месяцев в Бутырках, потом её ждали 10 лет лагерей на Дальнем Востоке. Андрею дали пять лет. После окончания срока он работал в Архангельском военстрое, там встретился с Ниной Андреевной Зелениной, женился. Когда А. Цветаева приехала к ним в посёлок Печаткино под Вологдой, в 1947 году, Нина Андреевна была беременна. Через сорок дней после приезда Анастасии Ивановны родилась её первая внучка Рита. Имя ей дала бабушка.

Через год и четыре месяца А. Цветаеву снова арестовали и после пяти пересыльных тюрем отправили на вечное поселение в Сибирь (деревня Пихтовка Новосибирской области).

Андрей Борисович тоже был арестован повторно, отсидел ещё четыре года. Недолго они жили в Башкирии, а потом – Павлодар, на целых 18 лет…

«В 1956-м году, после неправедно задлившегося заключения, он вернулся в семью (45 лет), и в 1957 году родилась его вторая дочь Ольга, на 10 лет моложе старшей, Маргариты.

Мы жили 18 лет в Павлодаре, где он работал фининспектором строительства. На пенсию он вышел 63-х лет и после долгих хлопот получил квартиру и прописку в Москве. На пенсии он занялся огородным делом и до последнего своего года привозил мне овощи со своего огорода, что мне было особенно ценно, так как я с юности – вегетарианка».

Это строки из книги «Памятник сыну», которая была выпущена Домом-музеем Марины Цветаевой и посвящена А. Б. Трухачёву. Он умер 31 января 1993 года. Для матери это было страшным ударом, её не стало через полгода – 5 сентября.

«Мы, Цветаевы, все творцы и мечтатели», – эти слова А. Б. Трухачёв сказал в 1992 году в беседе с журналисткой Марией Разик. И продолжил: «Мой дед подарил миру Музей, которому нет равных. Моя тетя подарила людям прекрасные стихи». Но и сам Андрей Борисович, на долю которого выпала нелёгкая, полная лишений судьба, всю жизнь оставался творцом и мечтателем. Пусть он не стал писателем, поэтом и художником (он закончил архитектурный институт) – сын Цветаевой относился творчески к самой жизни, что проявлялось в его общении с детьми, родными и друзьями, в его стихах и рисунках…