– Зверя он заранее учует, – сказал Подуха. – Ну и я буду винтовку держать наготове – если вдруг что, высунусь из окна и открою огонь. А вот оказии… Ну, так ведь сюда он как-то прибежал. И потом, если он будет сидеть с нами в кабине, то мы все можем в оказию угодить, вместе с вездеходом. А так он хотя бы… – Договаривать трубник не стал, но все и так его поняли. И Ломон возмущенно затряс головой:

– Ну уж нет! Медок тебе что, индикатор аномалий? Одноразового действия… Сам-то не желаешь впереди пробежаться?

– Я все равно дороги не знаю, – проворчал Подуха, а потом с вызовом посмотрел на двуединого сталкера: – А что ты тогда предлагаешь?

– Ребят, а вот я предлагаю похавать, – сказал вдруг Васюта. – А то уже в животе урчит. Нам ведь перед такой трудной дорогой сил набраться точно не помешает.

– Мы и так уже потеряли столько времени… – начал было Ломон, но сам же себя и перебил: – Хотя нам сегодня в любом случае до Канталахти уже нет смысла ехать, не стоит слишком поздно туда заявляться – серьезные вопросы лучше со свежей головой решать. У кого-нибудь есть часы? Сколько сейчас, интересно, а то с этим полярным днем непонятно даже, какое время суток…

Конечно, у него в кармане имелся смартфон Капона, который, на удивление, остался целым даже после того, как одежду двойников аномалия «туннель» перелопатила до неузнаваемости. Но даже если в телефоне еще оставался заряд, гаджет не стоило доставать при Олюшке и Подухе – тогда бы пришлось объяснять, где он нашел такое чудо. Но Подуха же его и выручил:

– У меня есть хронометр. Как нам, трубникам, без времени? – И он достал из-за пазухи карманные часы с круглой серебристой крышкой, которую не без понтов со щелчком откинул и объявил: – Сейчас половина девятого.

– А до полудня или после, твой хронометр может сказать? – хихикнул Васюта, но тут же сам себя и осадил: – Да не, ясен пень, что сейчас вечер, мы же не полсуток валандались.

– Я тоже считаю, что нам нужно поесть перед тем, как куда-то ехать, – сказала вдруг и осица. – Голодными мы много не навоюем, если вдруг что. Да и поспать бы немного тоже не мешало. А то дело к ночи близится, пузана после еды разморит, и он сам нам оказию устроит – в дерево врежется или в болоте завязнет.

– Я не пузан! – возмутился Васюта. – У меня просто пресс перекачан немного. Но разморить меня точно может, я уже и так зе-ева-аю!.. – невольно продемонстрировал он сказанное.

Вслед за ним зазевали и все остальные, включая вернувшегося к вездеходу Медка. И все-таки двуединый сказал:

– Может оказаться так, что эта задержка погубит людей. Верите?

– А неоправданная спешка может погубить заодно с ними и нас, – в упор посмотрела на него осица и не отвела взгляда, пока он не признал:

– Согласен. Но спим недолго, часа четыре хватит, чтобы приободриться. Выспимся позже, когда дело сделаем.

– Или на том свете, – буркнул под нос трубник, но Ломон, стоявший с ним рядом, это услышал. Однако возмущаться не стал, поскольку и сам подумал то же самое.

Васюта собрался заглушить двигатель, но двуединый его остановил:

– Один раз повезло, больше не надо судьбу испытывать – вдруг потом не заведемся? Да и Зан пусть заряжается. На холостом ходу расход горючки не такой уж большой, а до Канталахти не так уж много осталось. Где мы сейчас, кстати, хотя бы примерно? А то мне из кузова не особо хорошо было видно, где едем.

– Я могу и не примерно сказать, – гордо вскинул голову Васюта. – Я по этой трассе раньше столько раз ездил, что… – Тут он перехватил недоуменные взгляды Подухи и Олюшки, понял, что едва не проговорился, и стал выкручиваться: – Мысленно, ясень пень, ездил! У бати со старых времен карта Кольского полуострова осталась, вот я в детстве, да и в юности тоже, все ее изучал, представлял, как везде по нему езжу. Короче, мы уже Пиренгу