Я вдыхаю запах увядающей природы – и понимаю, что боль, скорчившаяся во мне, свернувшаяся, готовая к броску, немного расслабляется и засыпает, словно хищник, понявший, что сегодня ему не видать добычи.

А хлопки продолжаются. Там, впереди, за деревьями…

Иду туда, на звук.

Зачем?

Просто любопытно что там. Мы, женщины, такие. Если что-то не вписывается в наше представление о том, как должно быть, нам обязательно надо знать почему оно не вписывается – хотя по большому счету это знание нам совсем не нужно. Интересно, сколько первобытных женщин погибло из-за того, что им было очень интересно посмотреть, кто это там так мило мяукает за порогом пещеры?

Идти пришлось недолго.

Он стоял за развесистым дубом спиной ко мне.

Руки перед собой.

В руках - пистолет с длинным дулом.

Кажется, это так называется. Или стволом. Я не разбираюсь. Всегда ненавидела оружие, придуманное с одной лишь целью - лишить кого-то жизни. Прекрасного подарка, который нужно беречь как зеницу ока, а не отнимать по собственной жестокой прихоти…

Но сейчас во мне что-то сломалось.

Вернее, во мне сломали…

Когда тебя пытаются убить один раз, это может быть случайность. Может, ошиблись, хотели стереть с лица земли не тебя. А может, просто показалось, мало ли. Кто-то выронил длинное шило, и оно сломалось от удара об асфальт, а ты навоображала себе невесть что.

Может, я так бы и думала после первого покушения – люди склонны беречь себя от психологических травм, отгораживать от неприятного, в том числе и ложью. Но когда тебя пытаются уничтожить дважды, случайностью это уже не объяснишь. И если произойдет третий раз, что мне делать? Как защититься от убийцы, если моего спасителя не будет рядом?

Хлопок.

Еще хлопок.

Пистолет зло дергается в его руках, и очередная монета, разбитая пулей, улетает в траву. Он их много насовал в трещины коры дерева, стоящего метрах в двадцати от него. Но с каждым выстрелом монет становится на одну меньше.

- Не стой за спиной. Не люблю, - сказал он не оборачиваясь. Надо же, услышал, хотя я очень старалась идти тихо, не шурша опавшей листвой.

- Где ты взял оружие? - спросила я, становясь рядом.

Он усмехнулся уголком рта.

- Жизнь похожа на компьютерную игру. Если тебе необходим какой-то дефицит, нужно лишь знать где сидит торговец, который продаст тебе редкий товар.

- Научи меня, - попросила я.

- Научить чему?

- Стрелять. Так же, как ты.

- Зачем?

Он посмотрел на меня с недоумением, даже пистолет опустил.

- Как сам то думаешь? – слегка зарычала я. – Они убили моего ребенка, чуть не убили меня! Не знаю кто это сделал, понятия не имею за что, но, думаю, они не остановятся и попытаются убить меня снова.

- Они не остановятся, - кивнул он. – Я видел в интернете фото после той аварии, где их машина сгорела. И заметил обожженную руку мертвеца, торчащую из-под обломков. При этом огонь не тронул татуировку на предплечье. Там была набита голова синего орла. Это знак международного клана наемников. Тебя заказали. Как думаешь, кто мог желать тебе смерти настолько, чтобы оплатить услуги профессиональных убийц? Стоят они очень недешево. Муж? Конкуренты?

Я покачала головой.

- Мой муж – это бодрящаяся безвольная тряпка, строящая из себя супермена. К тому же, трусливая тряпка. Деньги у него есть, но он никогда на такое не решится. Конкуренты – вряд ли. Мне кажется, для того, чтобы заказать чью-то жизнь, рискуя потерять всё, нужны очень веские причины. А я таких поводов никому не давала, потому что стараюсь поступать с людьми так, как хотела бы, чтобы они поступали со мной.

- Иногда такое отношение людей бесит больше, чем открытая вражда, - заметил мой спаситель. – Но, как бы там ни было, наемники не успокоятся, пока не выполнят заказ. Это для них дело чести.