– Как, как я их, здорово! А, Вик, тебе понравилось? – вошёл в раж дружище Чако.

– Здорово! Ну ты герой! Я и не думал, что ты такой смелый парень.

Тесак довольно переминался с ноги на ногу, одной рукой придерживая обмякшего Смайла, а в другой держа наготове грозное оружие. Рядом с Брэдли, в соседней канаве освещенные одиноким фонарем корчились и стонали два тощих паренька с тяжелыми коваными цепями на кожаных куртках. Грозно тряся своими взъерошенными густыми волосами Верзила Брэд издал свой коронный так знакомый нам всем воинственный клич и приоткрыл заднюю дверцу темно-синего «Лендровера» 85-года с чудесным расписным названием «КARAVELLA».

– Ноги-ноги-ноги! – завороженно повторял я, все еще чувствуя внутри себя извержение содома и гоморры.

– Куда? – спросил Верзила Брэд, у которого лицо было как у буйвола.

– Да так, подальше от этого сраного местечка, – ответил я, залезая в поджидавшую нас машину.

Чувствуя себя не совсем в норме, я уступил очередь за рулем мексиканцу Чакки, и мы на всех парах понеслись обратно в ночь, давя по дороге все живое, что попадалось под колеса.

У Малыша Смайлика нашлось в запаснике достаточно всякой всячины, чтобы загладить сей неудавшийся вечер и мы все дружно вкурили по-полтяги так, что нас чертовски здорово разнесло с непривычки…

Мы немножечко покружились по задворкам, на темных проулках распугивая пожилых старикашек и бабушек, зигзагами гоняясь за кошками, пока нам это порядком не осточертело, затем двинулись на запад.

Мы были где-то на краю бездны, неподалеку от Детройда, когда нас стало конкретно накрывать… А все из-за того, что в продолжении кайфа, я обшарил рюкзачок Малыша Смайла и обнаружил в нем ранее неиспробованные мною вещества под странными, чудаковатыми названиями, а то и вовсе без оных.

Когда внезапно со всех сторон в окнах «KARAVELLY» стали появляться жуткие страшные, звериные морды с выпученными, хищными глазами и оскаленными клыкастыми пастями, я вдруг совершенно отчетливо понял что войдя в экстрим, мы на полном ходу опустошили весь запасник Смайла, который все еще был в отрубе от ширева. А когда всё окружающее пространство заполнили душераздирающие безумные вопли Верзилы Брэда, я понял, что пора срочно стопорнуться…

Я опасливо взглянул на мексиканца Чако, но он, как ни в чем не бывало наблюдал за дорогой, ведя нашу «KARAVELLY» прямиком к краю пропасти.

– Эй, Чако! Ты в порядке?! – я не узнавал собственного голоса… Он показался мне густым и вязким, словно клейстер. Да и весь наш путь, вся наша дорога мелькающая впереди со всеми ее живыми и неживыми образами людей и животных показалась мне неестественной и мультяшной словно волшебно-сказочный мир Диснейленда сразу и вмиг представ моим очам… Вот у дороги вытянув руку, голосует Белоснежка, а за ней выстроившись крохотным рядком все ее семь гномов… – тоже голосуют, чтобы кто-нибудь их подобрал и подкинул к дядюшке Уолту… Вот на обочине вырос до непропорционально огромных размеров смеющийся и хохочущий Микки Маус. Он так огромен, что кажется надувным… За ним следует Красавица и Чудовище… за ними Дональд и Плуто… Брэнди и Мистер Вискерс… Джеймс и Гигантский Персик… Алладин с тысячью джиннов, а за всем этим малыш Маугли со всей своей Книгой Джунглей…

– Бр-р-р-р!!! Жуть какая! Нужно немедленно прийти в себя… прийти в себя ПРИЙТИ В СЕБЯ ПРИЙТИВСЕБЯПРИЙТИВСЕБЯ, – вторило эхо в моей голове…

– Нет уж, дудки… – пробубнил я, хлестая себя по щекам, и сморкаясь в кулак. – Где только наша не пропадала!..Чакки, сворачивай в ближайшую забегаловку, надо как следует оклематься…