– Извини. Что за ABC такое? – спросила Оспинка. – Подпольные любители английского алфавита?

– Нет, тут имеются в виду враги японской империи – Америка, Великобритания и Китай. America, Britain, China, – ответила с усмешкой Волчанка и продолжила. – Так вот, больше всего моему деду нравилось изучать карту железных дорог Японии. Он посвящал этому каждую свободную минуту, и потому без труда прошел экзамен. Его приписали к бригаде сцепщиков, которая научила его играть в тот самый «Тетрис с вагонами».

– А-а, – догадалась Оспинка. – Выходит, что твой отец и дед принадлежали к одной профессии.

– Да, – кивнула Волчанка, – отец и дед в принципе делали одну работу… Дед с бригадой японских сцепщиков формировали вагоны, следующие в одном направлении, чтобы паровоз довез их, куда требовалось. И тогда они брались за вновь прибывший не отсортированный товарняк, быстро бежали, как бейсбольные пинч-раннеры, вдоль вагонов-деталек, вглядывались в написанные на них пункты назначения и решали, в котором направлении «детальки» последуют дальше. Так продолжалось день за днем.

А между тем прадед умудрился соорудить небольшую подпольную типографию и к середине лета 1945 года по частям вывезти ее в Хиросиму. Планировался большой переезд на новое место жительства – подальше от постоянных налетов и бомбежек. Вся семья, как говорится, сидела на чемоданах. Но тут 6 августа американцы с самолета B-29 «Enola Gay» сбросили атомную бомбу. Да-да, на ту самую Хиросиму! И все планы на новую жизнь пошли псу под хвост. В довесок ко всему во время американской оккупации кто-то настучал властям, что семья прадеда – корейцы, живущие по поддельным документам. В итоге в рамках борьбы с этнической преступностью [18] всех дружно депортировали в Корею. На исторической родине дед работал на железной дороге в Кёнджу [19], воевал с коммуняками [20], снова работал на железной дороге в Кёнджу, женился.

Когда родился мой отец, семья переехала в Иксан. Деду не терпелось поработать на чем-то столь грандиозном, как в Осаке. И еще он хотел приобщить к профессии своего сына, а затем и внучку. Ну и, конечно, приобщить к «игре».

Вернемся в тот вечер, когда дед заметил, что я выучила наизусть все станции Кореи. Тогда он нетвердой пьяной походкой подошел к отцу и похлопал его по плечу.

– Станция Магаэ? – спросил дед.

– Линия Исикава железной дороги Хокурику между Номачи и Цуруги, – без запинки ответил ему отец.

– Станция Сацу?

– Главная линия Саньин.

– Конпирамяэ?

– Линия Наруто.

– Станция Дзесю-Фукусима?

– На линии Дзесин в городе Канра.

– Станция Дзекодзи?

– Обслуживается главной линией Тюо.

– Все поняла, егоза? – спросил меня с улыбкой дед и потрепал по волосам.

– Дедуля, – попросила я, – пожалуйста, покажи мне линию Наруто.

Уж очень я любила смотреть аниме о приключениях шалопая Наруто Удзумаки.

Дед залез в свой особый шкафчик и, вынув оттуда старую карту, бережно развернул ее на циновке. Поманил меня поближе и провел пальцем по черной короткой линии, расположенной на западе острова Сикоку.

И вот так с линии Наруто я постепенно выучила все станции японских железных дорог. Разумеется, только тех, которые были на карте 1943 года. Для удобства чтения дед переложил иероглифы на хангыль [21].

Мы даже втроем ездили в Японию, когда накопили достаточно денег. Нет, отец с дедом не стали меньше пить. Это я, мама и бабушка стали меньше есть. Но оно того стоило!

Волчанка прервала свой рассказ и прислушалась к музыке. В караоке-системе заиграла песня Led Zeppelin – Train Kept A-Rollin’. Пространство заполнил бодрый гитарный риф.

– Целая неделя в Японии! – с восторгом в голосе продолжила Волчанка. – Для начала мы проехались на синкансене от Токио до Осаки. Это такой поезд, как в фильме «Быстрее пули» с Бредом Питтом и Сандрой Буллок.