– Просто в один из вечеров к нашей игре присоединился дед. Он, как обычно, пьяным шатался по дому. Увидел, как я начинаю обыгрывать отца, и решил усложнить процесс…
– Каким образом?
– У него была карта железных дорог Японии образца 1943 года. Старая, потрепанная. Я же тебе говорила про «добрую семейную традицию»?
– Да, говорила.
– Пресловутой «традицией» была зубрежка. Зубрежка железнодорожных станций Кореи и Японии.
По словам Волчанки, это началось очень давно, в феврале 1945 года. За полгода до капитуляции Японии во Второй мировой…
– Мой дед родился в 1929 году в японском городе Симоносеки в семье корейцев-дзайнити [14]. Думаю, рассказывать про дзайнити не стоит. Все знают, если, конечно, не прогуливали уроки истории. Прадед – отец моего деда – работал на типографии разнорабочим. Он был склонен к авантюрам и ненавидел свое начальство, которое быстро дало ему понять, что, как корейцу, ему не светит ничего хорошего в стране Ямато [15]. Нужно было побыстрее стать японцем.
Наконец 23 декабря 1933 года ему это удалось. В этот день родился Его Высочество наследный принц [16]. Воспользовавшись праздничной суматохой и повальным пьянством, прадед залез через чердак типографии в стоящее впритык здание городской управы и выкрал оттуда бланки и печати, необходимые для изготовления японских удостоверений личности. Это было опасно и незаконно, но ему было плевать – главное, вырвать семью из постоянного прозябания. Хорошо, что прадед тщательно изучил японские удостоверения и смог воспроизвести их с впечатляющей точностью.
В итоге вся семья перебралась из Симоносеки в Осаку. Теперь правила игры поменялись. Прадед нанялся на местную типографию как квалифицированный рабочий и через пару лет устроил сына в школу. Он никогда не жалел о том, что отказался от своей корейской личности. Тем более, в скором времени Япония вступила во Вторую мировую, и положение корейцев стало еще хуже. Многих из них средь бела дня хватали прямо на улице и отправляли на остров Хасима [17] для принудительной работы на угольных шахтах Mitsubishi Corporation или ссылали на Сахалин. Хотя и самим японцам жилось не сладко: мобилизация, нехватка продовольствия и частые разрушительные налеты американской авиации. Но они сами виноваты, незачем было нападать на Китай, Британию и США. Все это в итоге привело к поражению. Но я немного забежала вперед…
Так вот, в феврале 1945 мой дед, будучи подростком, попал по трудовой мобилизации на сортировочную станцию Суйта. Работать приходилось много: рыть бомбоубежища и противовоздушные щели, разгружать и загружать вагоны, таскать воду в пожарные бочки. Многие ребята постоянно жаловались на усталость. От тяжелой работы они нередко мочились кровью…
Оспинка чувствовала, что от слов Волчанки в ее мозгу разрастается легкое сумасшествие, а тут еще заиграла композиция Ozzy Osbourne – Crazy Train. В песне говорилось, как посадка на безумный поезд заканчивается, как миллионы людей живут в постоянной вражде, что человек приручен и легко поддается контролю над собой, СМИ продают информацию, и люди играют свою роль. В своей песне Оззи Осборн как бы обращался к наследникам холодной войны…
– Но дед никогда не жаловался, – продолжала рассказ Волчанка, отставляя от себя третью бутылку пива. – Ему нравился физический труд и, самое главное, регулярная кормежка. В доме простого работника типографии такого не было. А больше всего ему нравилось изучать карту железных дорог Японии, которую ему и всем остальным парням торжественно выдал начальник станции Кодзи Харя. В своей речи к молодежи Харя сказал, что им, как лучшим ученикам школы, нужно должным образом исполнить высочайшую волю императора по обеспечению бесперебойной работы сортировочной, что для этого нужно вызубрить названия всех станций Японии, что это путь к победе над всем дьявольским отродьем из банды ABC.