И это было только началом. Вирус «Крузе» изменял людей до неузнаваемости. Оказалось, что он перестраивает мозг, стирая личность и разум. Люди, заразившиеся им, превращались в злобных существ, движимых лишь одним инстинктом – жаждой плоти. Они больше не понимали слов, не узнавали близких. Это были не люди, а нечто, что можно было описать как ходячие трупы. Они охотились, нападали, пожирали тех, кто ещё оставался нормальным. И чем больше вирус распространялся, тем сильнее погружался мир в хаос. Дороги были завалены брошенными автомобилями, дома горели, города тонули в страхе и крови.

Я выжила. С первого дня я следила за новостями. Стоило заговорить о новой болезни, как я начала носить маску, дезинфицировать всё подряд, избегать людных мест. Я пила всё, что хоть немного могло укрепить иммунитет, и даже антибиотики, пусть врачи и говорили, что это бесполезно. Когда всё рухнуло, я уже была готова – укрылась дома, плотно закрыла окна, запаслась водой, консервами и медикаментами.

Моим соседям, коллегам и даже некоторым родственникам не повезло. Они заразились, а потом превратились. Зрелище было не для слабонервных: их кожа начинала гнить, глаза тускнели, движения становились дёргаными, но в этом безумии была сила. Они не чувствовали боли, они не уставали. Иногда я слышала их за дверью. Они стонали, царапали стены, разбивали окна. Это была толпа обезумевших зомби-маньяков.

Защищаться пришлось по-другому. Когда стало ясно, что они не отступят, я вооружилась. Ничего сложного: револьверы «Смитт-и-Вессон» калибра.357 Магнум стали моими лучшими друзьями. Пуля в голову – и проблема решена. Эти зомби не были бессмертными, просто трудными. Я тренировалась стрелять, настраивалась на то, что убивать их придётся снова и снова.

Выход на улицу стал испытанием. Иногда приходилось отправляться в магазины, чтобы пополнить запасы. Зомби не трогали консервы. Их деградировавшие мозги не понимали, как открыть банку, да и не интересовались ничем, кроме свежей плоти. Я осторожно передвигалась по улицам, следя за каждым углом, за каждым звуком. Если сталкивалась с заражёнными, действовала быстро. Один выстрел – и дальше.

Мир изменился до неузнаваемости. Но я жива. И, кажется, всё это теперь только начало.

Доверять никому нельзя. У меня не было друзей, ни партнёров. Сначала я верила, что выживание в этом хаосе зависит от объединения людей, но дважды жестоко ошиблась. Оба раза это заканчивалось предательством. Люди, которых я считала своими союзниками, бросали меня в самые критические моменты: один сбежал, оставив меня в окружении зомби, второй украл мои припасы и исчез. После этого я решила, что верить можно только себе. Никто не спасёт тебя, кроме твоих собственных сил.

День начался с неприятного воспоминания. Ранним утром, около десяти часов, я вспомнила, что оставила на работе планшет. На нём хранилась важная информация: карты местности, заметки о маршрутах, списки оставшихся запасов в магазинах. Без него было рискованно. Решив, что откладывать нельзя, я взяла своё оружие и отправилась в офис.

Город был страшен. К десяти утра солнце уже поднялось, но его свет только подчёркивал ужас вокруг. На тротуарах лежали скелеты людей и животных, обглоданных до последней кости. Перевернутые машины преграждали дорогу, их двери были сорваны, а салоны залиты засохшей кровью. Витрины магазинов, когда-то наполненные яркими товарами, были разбиты, а изнутри всё вынесено мародёрами. Многие дома сгорели дотла, оставляя лишь обугленные остовы. Никаких звуков жизни – только стоны зомби и хруст битого стекла под моими ботинками.