– Фу, как же меня достала уже эта химия!

– Фу, ко-ко-ко-ко-ко! – тут же голосом настоящей несушки закудахтал Дима, сидя на последней парте.

Наверное, это было последней каплей, потому что одногруппница встала, взяв учебник по химии, весивший около трех килограммов. Приблизившись к Диме, она со всей силой треснула ему по голове.

– Доигрался. Так тебе и надо, – хладнокровно произнес парень, сидевший рядом с ним.

Это был Лева, самый невозмутимый из всей этой тройки. Он вечно ходил с каменым лицом, а серо-голубые глаза скрывал под затемненными очками. Лева был на четверть еврей и очень гордился этим. У него были вьющиеся волосы, белая кожа, выдающийся нос. Его родители были доцентами в политехническом университете, и склонность к хорошей учебе была у него в крови. Но Лева был ленив как кот. Он пропускал лекции и семинары или приходил почти под конец занятий. Ничего не учил, когда его просили ответить, он чудным образом мог выкрутиться несколькими умными фразами. Нередко его равнодушное лицо вообще ничего не выражало, но бывали моменты, когда он мог смеяться и кривляться не хуже своего друга Димы. И угарал он чаще всего тогда, когда было совсем не смешно. Лева подшучивал над своими одногруппниками с невозмутимой маской, и порой было трудно догадаться, было это тупая шутка или он говорил всерьез. На занятиях Камила в основном сидела рядом с Левой, и вот она уж точно не понимала, когда он шутит, а когда говорит серьезно. Она вообще для них была как ребенок. Заливалась смехом над каждой фразой, задавала им кучу своих вопросов, на которые они не могли дать ответа. Пошлые шутки она не понимала, и очень скоро парни к этому привыкли и в ее присутствии старались воздерживаться от грязных высказываний. Бывали случаи, когда кто-нибудь из них бросал очередное неприличное словечко, и Лева тут же останавливал их, прося при детях не выражаться. Или же Дима своими огромными ладонями закрывал Камиле уши, прежде чем бранить весь мир. Когда между девушками и парнями в группе произошел раскол, то Камила в ней не принимала участие. Группа разделилась на оленей, кур и Камилу. Оленями называли всех мальчишек, в том числе и эту троицу, с которой постоянно ходила Камила. Когда мальчишки грубо выражались, что все девушки – курицы, то, глядя на нее, добавляли: «Но ты не девушка, ты просто Камила».

Как-то раз преподавательница по биохимии, которая была особо строга и устраивала контрольные тесты каждый день, чуть было не выгнала Камилу за дверь. А все потому что ее громкий пронзительный детский смех раскатился по всей лаборатории. Причиной тому стал, как всегда, Лева, который постоянно издавал бесформеные звуки во время общего шума. В этот день преподаватель, как всегда, устроила устный опрос. Ее массивная, тучная фигура медленно семенила по классной комнате, переваливаясь с ноги на ногу как каромысло. Черные короткие волосы обрамляли ее суровое лицо, а огромные очки придавали ее выражению какую-то злобность.

– Только вчера я вам расписала всю эту формулу, а вы ее уже не помните! – гневно выпалила она.

– Освальд, – тихо произнес Лева, глядя в свой конспект.

– Какая валентность тут? – опрашивала она студентку у доски. – Вы не туда кислород вписали.

– Освальд, – повторил Лева чуть громче.

Камила ткнула его локтем.

– Тише, я ничего не слышу.

– Вы хотите прийти на отработку? – пригрозила она опрашиваемой.

– Освальд! – почти выкрикнул Лева.

– Замолчи! Я не могу сосредоточиться, – грозно прошептала Камила и, немного подумав, спросила: – А что такое Освальд?

– Освальд – это вот она, – ответил Лева, указывая на преподавательницу, которая стояла к ним спиной.