Ежедневно примерно десятую часть сил я вливала в Чипа. Он рос и умнел на глазах. Он даже научился передавать мне короткие мысли, типа: «Опасность!», «Враг!» и «Еда-а-а-а!». Последнюю мысль Чип всегда передавал наиболее эмоционально: похомячить он очень уважал. Лопал все, до чего мог дотянуться, но предпочитал, разумеется, сырое мясо. Это вовсе не значит, что он бы побрезговал жареным.

А вот еще одну его мысль я никак не могла понять до конца. Больше всего она, мысль, была похожа на презрительное фырканье, так он по утрам реагировал на Люцию, когда мы ехали в школу. Возможно, что я зря волновалась и это не я плохо считывала, а просто именно оно и было – фырканье в ее сторону. «Опасность» – это реакция на Синтию. Всегда одна и та же.

Зато Чип весьма благосклонно отнесся к мэтру Рубусу. Его он всегда приветствовал странной мыслью «Мур-р-р» и даже разрешал себя гладить. Мэтр, как и обещал, заезжал достаточно часто. Каждую неделю у нас было обязательное совместное чаепитие. Господин Рубус всегда привозил к чаю огромную коробку сладостей из дорогущей кондитерской.

Там, в «Сладкой сказке», работал потрясающий маг-кондитер. Эти пирожные и десерты буквально таяли во рту. Сперва мне было даже неловко принимать такие подарки. Но неловкость быстро сгладилась – мэтр был интересным собеседником. Мы обсуждали мою учебу и юридические казусы, моду и работу с книгой заклинаний, историю магии и деяния великих магистров прошлого. Мэтр был слабым воздушником. С ним было хорошо и надежно.

Школу потрясла новость о том, что магистр Торк уволился и на его место прислали столичного учителя. Некий Грей Сильвер стал главной темой сплетен и разговоров в школе и городе. Самое забавное, что, даже не видя его, я была ему очень благодарна.

Люция стала вести себя почти по-человечески. Правда, наряды она теперь меняла ежедневно, каблуки на туфельках стали значительно выше, зато она утром здоровалась и не злобилась без причин. Думаю, ее увлечение огненным магом сыграло в этом изменении главную роль.

Надо сказать, что все огневички, как одна, резко похорошели и приобрели привычку мелодично смеяться. Хотя и ссор стало больше. За внимание столичной штучки сражались лучшие бюсты и талии школы.

Меня эта суматоха, славсла бохсла, не касалась. Огненную магию я сдала на отлично еще в том семестре. При выставлении оценки всегда учитывался профиль и уровень силы мага, так что я из уроков магистра Торка извлекла максимум. Ну, точнее, я так думала до одного момента.

На большой перемене я обычно не ходила в буфет. Раздражала и кличка – Куки, и наглые стихийники, способные просто оттолкнуть в очереди. Я брала из дома обычный фарфоровый ланч-бокс, который сама лично зачаровала. Еда всегда оставалась горячей, а есть я предпочитала в углу аудитории или в парке, если позволяла погода.

А сейчас она позволяла. Ранняя весна была бурной и активной. Снег уже большей частью стаял, и у озера, на поваленном дереве, есть было гораздо приятнее, чем в толпе народа. Почему-то котлеты были совершенно остывшие. И я решила их просто подогреть.

Может, из-за отсутствия регулярных тренировок, может, я не слишком правильно выставила коэффициент рассеивания… Сложно сказать. Но вместо того, чтобы спокойно согреть котлету и овощи, ланч-бокс взорвался. Я даже не успела испугаться. Передо мной из ниоткуда возник защитный экран, в который простучали осколки…

– Да твою ж налево, идиотка малолетняя! Ты что делаешь, дура? – голос прозвучал из-за спины.

Я узнала его сразу. Тот самый «кентавр» из конторы мэтра Рубуса. Он стоял за тонким стволом березы, слегка загороженный еще голыми ветвями кустарника, и из плеча у него торчал осколок фарфора с розовым бутоном, а по черной куртке сбегала струйка крови…