Но, похоже, сваливать рыженькая не собиралась, тоже надеялась, что это сделает он. Возмущалась, цепляла и язвила, грозно сдвигая брови и сердито раздувая ноздри, а временами забавно смущалась под его взглядом и неосознанным движением проверяла, на месте ли футболка.

Рассматривать её было приятно и интересно. Оказалось, у неё и на щеках веснушки, мелкие и бледные, издалека почти незаметные. На плечах — гораздо крупнее и ярче. И пока вместе с ней перекусывали на кухне, вполне нормально поговорили, пусть и ожидаемо начали с взаимных предложений съехать по-хорошему.

Кстати, он бы может и согласился: квартира не из тех, за которые стоило драться. Но, во-первых, опять заморачиваться срочным поиском других вариантов было откровенно лень, во-вторых, совсем не ко времени — работа уже ожидала. Один-то день они точно как-нибудь перетерпят, тем более, по-отдельности, а уж завтра как следует разберутся. Но на следующий день соседка, Женя, выглядела какой-то озабоченной и подавленной.

Сначала Рома предположил, что она нарочно прикидывалась несчастной в надежде его усовестить и разжалобить. Но может, и реально расстраивалась из-за перспективы остаться без снятой по дешёвке квартиры, а дороже она бы не потянула. Поэтому он и спросил прямо:

— А ты почему такая?

Но дело оказалось совсем в другом.

17. Глава 16

Женя

Телефон звонит. Ну да, мама же обещала узнать, что я решила. Но я до сих пор в сомнениях. В больши-их сомнениях. И хорошо, что это всё-таки не мама, а Катюха.

Никаких слов приветствия, а сразу с налёту:

— Жень! Я тоже уже увидела. Вот же сучка малолетняя.

Э-э-э. Понимаю, что без дополнительных объяснений не обойдусь.

У меня, конечно, мама не юная девушка, но и не динозавр, чтоб от компьютера шарахаться и в социальных сетях не разбираться. Спокойно пользуется, переписывается с кем-то, посты выкладывает. Неужели она где-то там у себя уже сделала красочное объявление, что дочь выходит замуж за богатого мужика?

Ну, мама Лара своеобразная, не спорю, но не до такой же степени. Да и та самая, которая малолетняя, с ней как-то не вяжется.

— Кать. Что видела?

— Да фото, конечно! — восклицает Катюха.

Нет, я до сих пор ничего не понимаю.

— Какое?

Телефон отвечает затянувшимся молчанием, потом раздаётся осторожное и не слишком уверенное:

— А ты мне вчера… разве не из-за него звонила?

— Нет, — отвечаю твёрдо. Ни о каких снимках я в тот момент точно не думала. А подруга зачем-то переспрашивает, запнувшись на первой букве:

— Н-нет? — И опять замолкает, не торопясь продолжить и пояснить толком.

Всё это точно неспроста. Потихоньку начинаю напрягаться и тревожиться, интересуюсь строго:

— Катюх, какое фото?

— Ну-у-у, — тянет она как-то подозрительно долго, затем всё-таки договаривает растерянно и смущённо: — Я думала, ты видела.

— Да расскажи ты уже наконец по-нормальному! Что за фото и где я должна была его увидеть?

— Где-где? На страничке, конечно, у этой… овцы самодовольной. С которой теперь… твой Арсений…

Он не мой! Давно уже. Вообще, терпеть не могу, когда так выражаются. Мой. Моя. Ладно, когда добавляют к другим словам. «Моя подруга» нормально звучит или «мой парень», а вот когда просто «моя» да ещё многозначительно и глядя в глаза, впечатление, что речь идёт о вещи, мнение которой не учитывается. Потому что у вещи не бывает мнения.

Хотя… о чём я опять? Почему в напряжённые моменты меня вечно уносит в дурацкие философские размышления? Видимо именно поэтому я всегда и попадаю впросак и во всякие идиотские ситуации, когда вместо того, чтобы разбираться с насущным, думают о разной ерунде.